Шутка

Я снова представил себе, как Земанек обращается ко мне с добродушной улыбкой и просит забыть обо всем, что было между нами, и меня взяла оторопь: ведь просьбу Земанека о примирении поддерживают сейчас не только его мировоззренческое превращение, не только эпоха и ее лик с высоты птичьего полета, не только девица Брожова и ее сверстники, но и Гелена (да, все теперь стоят бок о бок с ним и против меня!), ибо Земанек, прощая мне прелюбодейство, тем самым покупает и мое прощение. Когда мне (в воображении) представилось это лицо вымогателя, заручившегося столь мощными союзниками, меня охватила такая жажда ударить его, что я просто увидел, как его бью. Вокруг сновали галдящие конники, солнце стояло роскошно-золотое, девица Брожова что-то говорила, а перед моим исступленным взглядом была кровь, стекающая по его лицу.

Да, это почудилось в воображении; но что мне делать наяву, если он попросит у меня прощения?

Я с ужасом понял, что не сделаю ничего.

Тем временем мы подошли к Гелене и к ее технику, как раз снимавшему наушники.

- Вы уже познакомились? - Гелена сделала изумленное лицо, увидев меня с Земанеком.

- Мы знакомы очень давно, - сказал Земанек.

- Как так? - удивилась она.

- Мы знакомы со студенческих лет, учились на одном факультете, - сказал Земанек, и мне показалось, что это уже один из последних мостиков, по которому он ведет меня к тому позорному месту (точно на плаху!), где попросит прощения.

- Господи, какие бывают совпадения, - сказала Гелена.

- Да, и такое бывает на свете, - сказал техник, чтобы дать понять, что он тоже существует на свете.

- А вас двоих я так и не представила, - спохватилась Гелена и сказала мне: - Это Индра.

Я подал Индре (невзрачному веснушчатому пареньку) руку, а Земанек сказал Гелене:

- Мы с мадемуазель Брожовой думали, что заберем тебя с собой, но теперь я прекрасно понимаю, это ни к чему, наверное, тебе хочется ехать назад с Людвиком...

- Вы поедете с нами? - тотчас спросил меня парень в техасах, и действительно мне показалось, что вопрос прозвучал не очень дружелюбно.

- Ты здесь на машине? - спросил меня Земанек.

- У меня вообще нет машины, - ответил я.

- Тогда поедешь с ними - без всяких хлопот и в наилучшем обществе, сказал он.

- Но я делаю не меньше ста тридцати в час! Еще страху натерпитесь, сказал парень в техасах.

- Индра! - одернула его Гелена.

- Ты мог бы поехать с нами, - сказал Земанек, - но, думается, ты предпочтешь новую подругу старому другу.

Непринужденно и как бы мимоходом он назвал меня другом, и я не сомневался, что унизительное перемирие уже не за горами. Тут Земанек ненадолго умолк, словно на что-то решался, и мне показалось, что он вот-вот отзовет меня в сторону, дабы поговорить с глазу на глаз (я склонил голову, будто клал ее под топор), но я ошибся; Земанек посмотрел на часы и сказал:

- Впрочем, у нас уже нет времени, мы хотим до пяти поспеть в Прагу. Ну что ж, придется распрощаться. Привет, Гелена, - подал он руку Гелене, потом сказал "привет" мне и технику и протянул нам обоим руку. Девица Брожова тоже обменялась со всеми рукопожатиями, взяла Земанека под руку, и они пошли.

Они удалялись. Я не мог отвести от них глаз: Земанек шел, выпрямившись, с гордо (победно) поднятой блондинистой головой, и рядом с ним возносилась темноволосая девушка; она и сзади, со своей легкой походкой, была хороша, она нравилась мне; нравилась почти болезненно, потому что ее удаляющаяся красота была ко мне холодно равнодушна, так же, как был равнодушен ко мне Земанек (его добросердечность, красноречие, его память и его совесть), так же, как было равнодушно ко мне все мое прошлое, с которым я встретился здесь, на своей родине, чтобы отомстить ему, но которое прошло мимо меня безучастно, словно было незнакомо со мной.

Я задыхался от унижения и стыда. И не мечтал ни о чем другом - лишь бы исчезнуть, остаться одному и стереть всю эту грязную и порочную историю, эту глупую шутку, стереть Гелену и Земанека, стереть позавчера, вчера и сегодня, стереть все, стереть, чтобы от этого не осталось и следа.

- Вы не будете возражать, если я скажу товарищу редактору два-три слова наедине? - спросил я техника.