Шутка

Утром Катя с некоторым сожалением взяла письмо на работу. Ей не хотелось насмехаться над этим парнем: в его письме, таком, в общем-то, незамысловатом, без цитат из классиков, без афоризмов, без мыслей великих, без ссылок на философов (чьи книги не читали, лишь фамилии знали понаслышке да по упоминаниям в популярной литературе), без экивоков, или попросту, как подумала Катя, без выпендривания, в письме, где все строки были пусть не слишком изящные и искусные, но свои, и в них была (или Катя сочла, что была) та самая надежность и прочность, о которой говорила комсорг Володиной группы (То, что добрые простые слова на месте казенных фраз красят не Володю, а девочку комсорга, Кате тоже не пришло в голову). Автор письма заинтересовал Катю, она была приятно удивлена столь необычным знакомством и не хотела продолжать шутку, но знакомство было плодом совместной деятельности, и Катя не могла себе его присвоить. Но твердо решила отстоять и право Володи на самобытность, и его достоинство и не допустить насмешки над не слишком гладкими фразами.

Но девочки ответили рассеянно, вернее рассеянно удивились, что надо же, ответил, вернее Лиза сказала нечто среднее между "да" и "мда", Лена не отреагировала вовсе, то есть, девочки как бы отмахнулись от того, давно всеми забытого эпизода, и от реального живого парня, что стоял за давней бумагой, и заговорили о своем (новостей за воскресенье у всех накопилась масса): кто где был, кто с кем встречался, как да что... И Катя сочла себя вправе не читать им письмо Володи. И написать Володе ответ свой, личный, никому о том не говоря.

Ответ писался столь легко, что Катя удивилась немного. Конечно, быстрое ее перо всегда стремительно бежало по бумаге, но так было, когда Катя писала подружкам, с кем хотелось поболтать обо всем, что занимало Катю в тот миг, а занимало ее всегда очень многое; однако когда Кате приходилось отвечать на письмо человека мало знакомого или ей неинтересного, какого-нибудь поклонника, что досаждал Кате открытками и цветами, но нравился родителям, Катя всякий раз поражалась, что легкое, как дыхание, письмо становится тягостной необходимостью и надо подолгу сидеть над листком, пытаясь найти в голове десяток фраз. Но этому парню, которого Катя и не видела никогда, она писала и писала - каждое суждение, мелькнув в голове, щелкало, как ракета, и из него вырывался огромный сноп разноцветных мыслей, и конца фейерверку не было. И все казалось важным, обо всем следовало непременно поведать новому собеседнику: о декабре без снега, с холодным ветром и нудным дождем, о стихах Северянина, о том, что курс лекций "Введение в языкознание" ей неинтересен и далек от ее представлений о языке, о своем отношении, вернее, об отсутствии отношений со спортом и о школьных трудностях с химией...

Отправила письмо, толщиной с ученическую тетрадь, в незнакомый город и стала с интересом ждать ответ. Но ответа не было и через три дня, и через неделю. И только когда Катя сначала немного обиделась, затем немного удивилась, а потом стала забывать о новом знакомом, письмо пришло: несколько листочков в клетку, исписанных мелким, очень мелким почерком.

"Простите, Катя, что опять так долго молчал. Я никогда не получал письма и еще не привык отвечать на них.

Пожалуйста, не очень беспокойтесь о моих документах. Даже неудобно как-то - первое письмо, и сразу просьба.

Следую Вашему совету. Беру ручку, ни о чем не думаю, пишу, словно говорю. В окно видно грязную улицу и деревья. За окном со скрежетом, напоминающем о зубном кабинете, ходят трамваи и машины. Я живу на втором этаже, все слышно.

А знаете, Катя, почему у меня такое настроение? Через полторы недели мне предстоит сдавать государственный экзамен по английскому языку, а я совсем не знаю грамматику. Правда, говорят, студент может за ночь китайский язык выучить.

"Мужская половина - порядочные мерзавцы", - так говорят почти все девушки, я думаю, для того, чтобы подготовить себя к возможному разочарованию, например, при знакомстве с новым человеком. Я не берусь переубеждать Вас. Вы еще встретитесь - жизнь длинная - с такими, которых Вы не будете считать мерзавцами".

Катя улыбалась: что же такое наболтала она ему в письме (она никогда не помнила содержания своих писем), если он ее утешает?

"Я Вас немного поругаю за пессимизм. Сам встречал только одну девушку, которую мог бы назвать хорошей, и это было давно. Но я не считаю, что все женщины нехорошие. И вообще, считать половину человечества мерзавцами, значит в какой-то степени ставить себя выше - только подумайте! - выше целой половины".