Шутка Хаоса

Нисколько, — тут же ответил дивный незнакомый голос, женский и глубокий, как вековечная ночь. Совсем не тот, что он слышал в Карпенском болоте. — В этой схватке ты потерпишь поражение. Но в обмен на преданность Я наделю тебя не только Силой, но и Знанием. Присягни Мне, склони голову и станешь сильнейшим мира сего! Разве не об этом ты грезишь?

«Кто ты»? — слова выговаривались легко и свободно, словно сами собой.

Зачем задавать вопрос, коли уже знаешь ответ, — в бесплотном голосе послышалась насмешка.

Да, верно, он уже понял, кому принадлежит этот голос.

«Зачем тебе помогать своему врагу? — Йену не удалось скрыть изумление. — Не верю, что просто так, чисто из доброты душевной. Прости, но это не логично, более того — абсурдно».

Врагу? Ты слишком высокого мнения о себе, чародей…

«И все же»? — нагло перебил Йен звучавший в голове голос.

Богиня Тьмы замолчала. Казалось, его невидимая собеседница исчезла, но нет. После недолгого раздумья Медегма все же ответила:

В тебе скрыт великий потенциал. Было бы глупо его не заметить и позволить уничтожить. Сам ты его раскроешь лишь на старости лет, со Мной — обретешь в мгновение.

Мысли в его голове прыгали, как стадо взбесившихся кроликов.

Что она хочет? Зачем явилась? Надеется, что он сам вручит ей Ключ?

«Думаешь, что посулишь мне осуществление всех мыслимых желаний, и я перейду на твою сторону, став верным псом? — мысленно взревел Йен. — Если так, то глубоко заблуждаешься. Да никогда этому не бывать!»

Посмотрим, — бесстрастно отозвалась Богиня Тьмы. — Сейчас ты в этом уверен, но все меняется. Когда-нибудь изменишься и ты. Я дождусь. Для бессмертных — вечность всего лишь мгновение.

Смешок. Сухой, тающий в бесконечности.

Что он слышал? Правду, ложь, полуправду, действительно ли до разговора с ним снизошла Богиня Тьмы, или его рассудок помутился? Однозначно ответить у мага не получалось.

Темной Богине в борьбе за мир нужны союзники, и она, отбирая сильнейших, вербует преданных слуг. Это хоть и с трудом, но понять можно. Остальное — уже сложнее. Например, зачем ей помогать ему в борьбе против собственного приспешника? Хочет увидеть кто сильнее? Или ей мало проку в старом колдуне? Одни лишь вопросы, а ответов как не было, так и нет.

Мысли проносились со скоростью света, а кокон все продолжал сжиматься, причиняя невыносимую боль, но смерть-избавительница почему-то медлила.

Раздался треск, словно кто-то разбил молотком орех, и в глаза волшебнику хлынул яркий свет.

***

Эрвин отказывался верить в подобную неудачу. Они просчитались, недооценили противника. План с громким свистом летел в бездну и, видимо, их жизни тоже.

Йен нейтрализован. Эльф видел сквозь прозрачное марево кокона, как скрутило тело волшебника, превратив в изломанную куклу на шарнирах. Видел и довольную ухмылку Мессира. Должно быть, старику доставляло настоящее удовольствие смаковать слащавый вкус победы.

Впрочем, как бы там ни было…

Едва ли ты мог предвидеть и это, старик.

Эрвин пустил стрелу в черного мага, вслед за первой, устремилась и вторая. Мессир легким движением руки отвел их полет в сторону, и выпущенные эльфом стрелы не причинили ему вреда, вонзившись в основание помоста.

Впрочем, замысел Эрвина заключался отнюдь не в убийстве черного мага, он никогда не слыл полным идиотом и понимал, что глупо рассчитывать на подобный исход, но все, что хотел, добился — теперь внимание Мессира было приковано только к нему, а значит у Ташина и Риза оставалось время привести задуманное в исполнение.

Расслабился ты, старик…

Потерял контроль.

Нет абсолютно совершенных людей, и черный маг не был исключением. Весь его безупречный замысел поставило на грань собственное честолюбие. Он мог заранее возвести барьер, и ему сейчас не приходилось бы отклонять несущие смерть стрелы, а так момент потерян.

Эрвин понимал, что с последней стрелой к нему придет смерть. Мессир, не моргнув глазом, уничтожит его как надоедливую муху. Эльф не хотел умирать, более того — он боялся. Но страх перед смертью — это нормальное явление, ненормально не испытывать этот страх.

— Убить! — вдруг закричала сгорбленная фигура, закутанная в бесформенные лохмотья. — Уничтожить мятежника! Да что же вы застыли столбом, олухи?! Прикончить остроухого!

Ближайшие сорги дружно шагнули вперед и выставили пики, повинуясь команде горбуна. Железные наконечники устремились к эльфу.

Волна странного восторга подкатила к сердцу, растекаясь по венам, подобно огненной лаве. И пусть сегодня ему предстоит погибнуть, но он не побежит, сверкая пятками, прочь, словно трус в поисках спасения.

Сорги неумолимо приближались, когда Эрвин выпустил последнюю стрелу.

Все, что мог, он сделал. От него больше ничего не зависело.

Что же, видно такова его судьба…

Толпа пришла в беспорядочное движение, засуетилась, загудела, а эльф, словно наяву видел свое тело, пронзенное десятком пик.

Легкий, почти неуловимый порыв воздуха заставил скосить глаза и заметить рядом Керон. В протянутой руке посвященной покоился восьмилучевый медальон. Она шептала молитвы Самоэлю, но Эрвин не смог разобрать слов в поднявшемся вокруг гуле.