Шутка мертвого капитана

— А я понял, что кто-то обитал прямо рядом с кладом и, возможно, охранял его. Но не воспользовался ли этот кто-то золотом раньше нас? — Кроуфорд скрипнул зубами от боли и попытался дотянуться до пищи.

Потрошитель заметил это и ножом подвинул еду своему капитану.

— А я ничего не понял, — сказал Уильям. — Наверное, я начисто лишен абстрактного ума и воображения — мне трудно превратить эту абракадабру в связный рассказ. Значит, у меня Аристотелево мышление, а не Платоново, — присовокупил Уильям и рассмеялся.

— Ну хоть какое-то есть, — буркнул Кроуфорд. — Я и этого-то не замечал.

— Свистать всех наверх! — квартирмейстер оглянулся, и все потянулись к трапезе.

* * *

Днем 18 декабря отряд капитана Ришери добрался до наивысшей точки перевала, находившейся на высоте двух тысяч футов. Они очутились на небольшом плоскогорье, откуда открывался обширный вид. Где-то на юго-востоке сияли отраженным солнцем вершины хребта, пустынные и безжизненные, столь высокие, что на них даже в этих тропических широтах изредка выпадал снег, а на северо-западе высились горы поменьше, изрезанные глубокими ущельями и безымянными бурными реками, склоны которых поросли до самых вершин одинокими соснами и мелким кустарником. Далеко позади них остались зеленеющие пространства гилеи — ее плодородные земли, высокие леса. Этот край имел первобытный вид. Здесь природа еще владычествовала над своими творениями — над водами рек, над огромными соснами и дубами, незнакомыми с топором, и буканьеры, которым не на кого было здесь охотиться, пока не решались вступать с ней в борьбу. Казалось, что этот хребет отделяет друг от друга две различные страны, одна из которых сохранила первобытную дикость. Солнце стояло высоко над головой, и его лучи, прорываясь сквозь мрачные, разорванные ветром облака, оживляли краски безлюдного края. Южная часть острова, заслоненная горами, терялась в смутной мгле, и там, казалось, наступал преждевременный вечер. Зрители, стоявшие между двумя резко отличавшимися друг от друга областями, живо почувствовали этот контраст и с некоторым волнением смотрели на простиравшийся перед ними почти неведомый край, через который им предстояло пробираться до затерянного среди гор плато, раскинувшегося у подножия Скалы Последней Надежды.

Еще несколько дней назад путешественникам пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Горная тропа, вернее ее видимость, была настолько плоха, что бедные животные ежесекундно рисковали сломать себе ноги. Не лучше было и людям, которым пришлось скакать по склонам, как местным агути. Однажды Ришери указал пальцем на жесткую притоптанную траву и сказал:

— Видите, они идут впереди. Обгоняют нас на день.

— Это все из-за вас, — немедленно встрял потный Абрабанель и утер шею грязным батистовым платком. — Все из-за вас и вашей безалаберности. Вы позволили удрать этому висельнику, вы проворонили нападение маронов, вы допустили, что нас едва не разорвали эти ходячие покойники, — коадьютер, сопя, привалился к камню и злобно посмотрел на Ришери.

— Отец, нам всем трудно, но скоро наше приключение закончится… — подала голос Элейна, которой по примеру мадам Аделаиды тоже пришлось облачиться в мужскую одежду. Но если мадам Аделаида была одета в платье, сшитое по ее мерке на заказ, то на Элейне были запасные штаны из гардероба капитана Ришери, так как в одеяниях своих рослых соотечественников она рисковала заблудиться, а папенькины можно было обернуть вокруг нее три раза. Кафтан ей ссудил Ван Дер Фельд, шляпу еще кто-то: надевать одежду с трупа девушка решительно отказалась и ее поделили между собой оставшиеся в живых солдаты.

— А ты вообще молчи, блудная дщерь! — вскричал господин Абрабанель. — Если бы не твое безрассудство, мы бы сейчас не тащились по камням, а…

— Интересно, откуда бы взялась удобная дорога? — заметил месье Амбулен и приподнял брови, изображая удивление.

Он-то был довольнее всех. Индеец, черт его возьми, пропал; письмо духовника короля у него в кармане, Ришери, если не хочет прослыть изменником и попасть под суд, должен ему подчиниться. Значит, сокровища достанутся Ордену. «Quod erat demonstrandum» [26] — что и требовалось доказать.

Против обыкновения мадам Аделаида не приняла участия в назревающей перепалке. Воспользовавшись минутной передышкой, она присела на камень и углубилась в собственные размышления. Следы стоянки Кроуфорда укрепляли в ней надежду на счастливый исход. В любом случае он жив, значит, вместе они что-нибудь придумают. Главное — перетащить на свою сторону Ришери и избавиться от свалившегося на голову иезуита. Не успели избавиться от одного, и на тебе — другой. Но ведет он себя весьма самоуверенно. Неужели он здесь не один? Но кто еще? Или он успел переправить записку в миссию? Проклятие! Она краем глаза следила за Амбуленом, пытаясь прочесть его мысли по выражению лица. А выражение, прямо скажем, было простым и безмятежным до омерзения.