Шутка с питоном

Затем он снова заговорил о том, что живут они одни и очень тоскуют; что их любимая собачка недавно издохла, а кошка убежала… А тут, неизвестно откуда, появилась змея. Они обрадовались, потому что когда-то у них жил большой ручной уж. Но загадочная гостья вот уже пятый день ничего не ест. Вначале ползала по квартире, а затем забилась за батарею и несколько дней не вылазит оттуда. И старичок показал в сторону окна, где под батареей парового отопления стоял целый ряд тарелочек, плошечек, мисочек, в которых было всё — от мяса до конфет.

Он подошёл к окну, стал на колени и заглянул в щель.

— Там она, там, — прошамкал старичок, засовывая руку в щель.

Достать кобру из её убежища оказалось не так-то просто. Засучив рукава, мы часа два распутывали кольца змеи и вытаскивали её оттуда сантиметр за сантиметром. Змея отчаянно сопротивлялась, шипела, вырывалась. Ей не хотелось расставаться с удобным прохладным местом. Но наш неистовый натиск победил, и кобра, уставшая от борьбы, словно плеть, повисла в моих руках.

Старичок на прощание пожал наши вымазанные мелом и пылью руки, а старушка, вздохнув, сказала:

— Мы думали — приживётся, а она не ест…

Довольные, мы вернулись в институт и первым делом решили накормить свою беззубую беглянку.

Я бесцеремонно взял её за шею и открыл пасть.

И вдруг у меня задрожали руки и всё тело покрылось испариной: в широко открытой темнеющей пасти блестели два крошечных смертоносных зуба.

Мой друг, искренне возмущённый, разразился бранью в адрес обманщиков-факиров. Оказывается, они удалили змее ядовитые зубы два месяца назад, а не перед самым её путешествием, как утверждали. А у кобры есть запасные зубы, которые со временем заменяют удалённые.

Удав

В моей стандартной однокомнатной квартире на девятом этаже появился удав со звучным названием боа констриктор. Его на время поместил у меня знакомый артист цирка, так как в помещении, где удав содержался, был ремонт.

Огромная, красиво расцвеченная змея необычно и странно смотрелась на паркетном полу.

Удав, видимо, привык к людям и вёл себя спокойно и миролюбиво. Шурша чешуёй по лаку паркета, он обстоятельно исследовал своё новое пристанище. Раздвоенным языком «ощупал» все предметы со всех сторон.

Дольше всего он занимался шкафом. Забраться наверх и протиснуться под него было для удава пустяковым делом.

А вот пролезть в узкую щель между шкафом и стеной стоило немалого труда. Но он с завидным упорством проделал и это, потратив несколько часов и ободрав обои.

Чтобы полностью ознакомиться с квартирой, ему понадобилось несколько дней.

Наконец он всё изучил и выбрал себе место, самое удобное с его точки зрения и самое неудобное с моей, — на кухне под газовой плитой.

Там он и проводил большую часть времени, создавая серьёзные неудобства. Чтобы не обварить гостя, я должен был теперь внимательно следить за кипящими кастрюлями и чайниками. Всё же бедняга несколько раз пострадал от сбежавшего молока и кофе. Но он готов был нести любые лишения, лишь бы жить ближе к теплу.

Столь покладистый и спокойный компаньон меня вполне устраивал. Ни еда, ни ласки, ни заботы ему не были нужны. Хозяин сказал, что накануне его покормили и теперь он мог две недели ничего не есть.

На меня удав не обращал внимания. Лишь когда я надоедал ему своим любопытством, он шипел, но без злобы, а больше для порядка.

Зная, что при комнатной температуре сытый удав не опасен, я смело брал его в руки, заглядывал в пасть, обматывал вокруг себя толстые кольца его тела и даже купал в тёплой ванне.

Так мы и жили в мире да согласии.

Через неделю я заметил в поведении моего гостя перемену. Он стал намного подвижнее, избегал моих прикосновений и проявлял большой интерес к голубям, садившимся на подоконники. Это заставило меня, несмотря на душную погоду, закрыть форточки.

Не зная, в чём дело, я подумал, что у змеи плохое настроение, оставил её в покое и не трогал.

Обычно я уходил из дому ненадолго, а теперь, чтобы удав немного успокоился, ушёл на целый день. Вернувшись вечером, я, к своему ужасу, не нашёл квартиранта!

На полу валялись осколки стекла, в окне зияла дыра. Я выскочил на балкон. Прямо подо мной, на восьмом этаже, была открыта форточка — единственный путь беглеца!

Через секунду я уже звонил в дверь к нижним соседям на восьмом этаже.

В ответ на мой звонок из-за закрытой двери раздалось истошное кошачье мяуканье. Кошка выла дурным неестественным голосом, от которого по спине бегали мурашки.

Чем дольше я прислушивался, тем более жуткие картины рисовало моё воображение…

Попробовав дверь плечом и убедившись, что её так не высадить, я помчался к дворнику… Тот спокойно сказал, что видел интересующих меня жильцов часа два назад. Они, очевидно, пошли в театр или в концерт, потому что были разодетые. О змее я промолчал, а он не заметил моего волнения.

Немного успокоившись, я отправился наверх. Кошачий вой был слышен чуть ли не с первого этажа, но к злополучной квартире я больше не подходил. Я ждал возвращения хозяев. Ждал внизу, на улице, на лестничной площадке, ждал у себя дома, открыв дверь и внимательно прислушиваясь.