Шутки богача

– Кэтрин Финли. Можно Кэти, – сказала девушка, протянув ему руку. Пожатие оказалось энергичным и крепким. – А вы, значит, Керк? Это гораздо лучше. Наводит на мысль о героях-солдатах, крутых парнях с квадратной челюстью и “кольтом” на ремне.

– Кольт – это в прошлом, – заметил Каргин, просачиваясь вслед за девушкой в дверь; – Нынче крутые парни предпочитают что-нибудь поосновательней. К примеру, гранатомет. Какой-нибудь там “панцерфауст” или М-19…– он пощупал подбородок и добавил:

– Кстати, здесь – никакой квадратности, одна небритость. В Нью-Йорке я пробыл всего ничего, и было не до бритья. Таможня, паспортный контроль… ну, сами понимаете.

– Не огорчайтесь, дружок. Сейчас семь двадцать, – она приподняла маленькие часики-кулон, – а мистер Мэлори ждет вас к трем после полудня. Успеете навести красоту.

– Мистер Мэлори? Кто такой?

– О, это большая шишка! Мой шеф, вице-президент ХАК и глава административного отдела.

Они уже шли вдоль ряда овальных транспортеров, безостановочно круживших сумки и чемоданы, с трудом протискиваясь сквозь толпу; народа было многовато, с трех или четырех утренних рейсов.

– Ваш багаж? – Кэти бросила взгляд на табло с надписью: “Нью-Йорк”.

– Все здесь, – Каргин приподнял висевшую на плече сумку. – Солдаты путешествуют налегке.

– И что там у вас?

– “Панцерфауст”, – ответил он с серьезным видом. – Еще бутылка коньяка, чтобы распить с самой красивой малышкой Калифорнии.

– Это, увы, не со мной. Красотки у нас пасутся в Голливуде, – со вздохом сообщила Кэти и вдруг насмешливо усмехнулась:

– Идете на приступ, солдат? Не рано ли?

– А чего время терять? – Каргин приобнял ее за талию, отодвинув плечом толстяка с мясистой физиономией, волочившего огромный чемодан. Тот с возмущением хрюкнул, щеки его налились кровью, но тут же поблекли под холодным взглядом Каргина.

Они вышли на площадь, к автомобильной стоянке. С запада, со стороны океана, задувал легкий бриз, утреннее солнце еще не жгло, а с нежной лаской гладило руки и шею, в дальнем конце площади замерли на страже магнолии и пальмы. Пальмы были высокими, с глянцевыми блестящими листьями, и каждая походила на застывший зеленый взрыв. Каргин пробормотал: “В краю магнолий плещет море…” – и глубоко вздохнул, всей грудью втянув теплый воздух. Морские ароматы смешались в нем с запахами зелени и бензина.

– Можем ехать, если вы меня отпустите, – сказала Кэти. Он с неохотой убрал руку. Талия девушки была восхитительно гибкой, и под тканью платья не ощущалось ничего лишнего.

Их ждал двухместный алый “ягуар”. Во всяком случае, Каргин решил, что это “ягуар”; в дорогих автомобилях он разбирался похуже, чем в вертолетах, танках и БМП, хотя мог управиться с любой машиной, которая ездила, плавала или летала. Ключи торчали в замке зажигания – вещь, немыслимая в родимых палестинах. Каргин сел, поставил сумку на колени. Ножка Кэти в изящной туфельке коснулась педали газа, край платья приподнялся, обнажив гладкие стройные бедра.

– Не туда смотрите, солдат. В городе есть виды поинтересней.

– Доберемся – посмотрим, моя прелесть, – сказал Каргин и прикрыл глаза.

Под мерный рокот мотора думалось хорошо. С минуту он размышлял о том, что снова находится в Америке – однако не в джунглях, не на Антильских островах, а в месте цивилизованном и вроде бы тихом и безопасном. Единственная проблема, что место это – не его. Свое место он потерял в конце девяносто третьего, когда расформировали “Стрелу”. Случилось это после октябрьских событий и штурма Белого Дома силами “Альфы” и “Стрелы”; люди в обоих подразделениях колебались, и президентский приказ был выполнен не сразу. Вполне понятные колебания – ведь их готовили не за тем, чтобы разгонять законно избранный парламент. Они, разумеется, были Силой, однако не из тех сил, какие применяют для разрешения споров и дрязг политиков, не безмозглым пушечным мясом, а элитарными отрядами, чьей задачей была безопасность страны. Они умели думать, а всякий мыслящий человек подвержен сомнениям и избегает неблаговидных дел.

Были сомнения, были… Впрочем, для “Альфы” все закончилось с минимальными потерями: ее простили, а “Стрелу” – нет.

Но пережевывать былые обиды Каргин не собирался, и мысли его обратились к другим материям.

Что-то странное творилось здесь – с ним, вокруг:него или за его спиной. В Нью-Йорке все выглядело иначе, привычней и проще: он отстоял очередь в паспортный контроль вместе с сотней московских туристов и бизнесменов, прошел таможню и в павильоне “Дельта эрлайнс” встретился с тощим янки, местным служащим ХАК, компании его нанимателей. Тощий вручил ему билет до Фриско, угостил пивом и посадил в самолет; на этом торжества по случаю встречи были закончены. А вот тут…