Шутки кончились. Стихотворения

Тем, которые производят шум
сотнями тысяч тонн,
этим, не могущим в тишине даже предаться еде,
c вросшими телефонными трубками,
с неумолкающим ртом...

Что, им всем так уж нужно
говорить каждый день?

Этим, которые двигают мебель в соседней квартире,
включают динамик на полквартала,
стучат по клавишам всем отделом,
палят в меня децибелами,
выбивают во мне дыры...

Господи,
ты не мог бы
что-нибудь с ними сделать?

Много не нужно,
я знаю прайс наизусть
и помню, кто здесь начальник.
Пусть себе дышат, пусть ходят, моргают пусть.
Я просто хочу, чтобы они замолчали.
Хочу обернуть их ватой,
в поролон спеленать,
услышать, как сходит на нет
их мышиный писк,
их машинный лязг.

Хочу узнать, как звенит натянутая тишина,
тронуть её рукой, извлечь безупречное «ля».

Я понимаю, нас миллиарды, и все — как малые дети.
Я подожду, сколько надо, я, в общем-то, очень стойкий.
Но ты, похоже, давно оглох.
Иначе бы ты заметил,
как страшно шипит трасса и верещат стройки,
как причитают старухи,
жужжат мухи,
как в трубах журчит вода
и дрель за стеной стонет.

Как я стою здесь со спицей в ухе
и молотком наготове.

июнь 2009

ЕЩЁ РАЗ О СУМАСШЕДШИХ

Он идёт по бульвару: прохожие на него оборачиваются,
дети громко хохочут, бабки ропщут: «Спаси-сохрани...»
У него шаровары, огоньки в глазах и улыбка на пол-лица,
на шнурке колокольчик подпрыгивает и звенит.
Он идёт,
            кружась,
          пританцовывая,
               притопывая,
каждый шаг его — па, он течёт, как шёлк, как река.
Мне его не жаль.
          Он страшит всех, словно потоп и яд,
он уродлив, как Пан, но в его голове —
                                  му
                                    зы
                                       ка.

Вверх из тёплых недр выплывают густые ларго, ветреные аллегро.
Как горяч и хорош дуэт: злая скрипка, сонная виолончель!
Через пару дней сердобольная местная
                                                        Алевтинвалерьна
позвонит куда следует — и за ним приедет усталый наряд врачей.
Так ему и надо. Те, что летают, всегда на прицеле у стрелка.
В тот четверг я из рогатки стрелял в голубей.
И к тому же, я думаю, если стоит чего-то
                           му
                              зы
                                 ка
в голове,
             то уж точно не в его,
                        а в моей.
Я иду по бульвару: прохожие на меня оборачиваются,
дети громко хохочут, бабки ропщут: «Спаси-сохрани...»
У меня шаровары, огоньки в глазах и улыбка на пол-лица,
на шнурке колокольчик подпрыгивает и звенит...

ноябрь 2008

«Один мой друг не покидает квартиры...»