Шутки в сторону

Катя училась в школе, которая с недавних пор получила гордое имя школы-гимназии. Впрочем, это был тот случай, когда название мало что изменило, потому что здесь всегда были опытные, знающие свой предмет преподаватели. В этом Светлана не сомневалась: сама десять лет назад окончила ту же школу.

Она пересекла знакомый двор, отметив, что его уж очень подрезали гаражи, примыкавшие к ближайшей девятиэтажке. Ничего не поделаешь — примета времени, деньги теперь могут все. В результате деревца, которые они сажали перед выпуском, оказались за границей школьной территории и стояли сиротливые и неприкаянные. Некоторые из них уже погибли, не вынеся бензиновой подпитки от гаражей. Светлана поискала взглядом тополь, посаженный лично ею — он, кажется, был седьмым в ряду, — но обнаружила только пенек, торчащий из мазутной лужи. Отвернулась, поднялась по ступенькам подъезда и решительно потянула на себя тяжелую дверь.

В школе была перемена, и учащиеся, особенно из младших классов, сновали туда-сюда, как заведенные. Просто броуновское движение какое-то. У Светланы возникло такое ощущение, словно она осторожно заглянула в улей. «А вдруг Катька здесь, — промелькнула шальная мысль, — болтает в коридоре со своими одноклассницами. Тогда я надеру ей уши и пойду домой спать».

Катьки в школе не было. Об этом ей сообщила высокая девушка в нарядном костюме. «В таком только на светский раут или дипломатический прием, — отметила про себя Светлана. — Ничего не скажешь, благосостояние российских школьников неуклонно растет». Интересно, как чувствовала себя Катя среди таких модниц, ведь Ольга ей дорогих нарядов не покупала? Господи, почему «чувствовала», почему в прошедшем времени?

— Светлана, проведать нас пришла? — остановила ее учительница химии Людмила Ивановна.

Она почти не изменилась, все такая же элегантная, что при мизерной учительской зарплате, наверно, мудрено. В те времена, когда Светлана еще была школьницей, она смотрела на эту совсем тогда молоденькую учительницу как на божество. Еще бы: всегда одетая с иголочки, точно сошедшая со страниц журнала мод. Секрет Людмилы Ивановны выяснился уже к концу учебы, когда она взялась руководить кружком шитья и моделирования. Оказывается, она сама себя обшивала. Светлана тогда немедленно записалась в кружок, но толку из этого не вышло, уж слишком она была нетерпелива и неусидчива. Такой и осталась.

— Здравствуйте, Людмила Ивановна. — Странно было называть теперь по имени-отчеству эту моложавую, с задорной улыбкой женщину, но журнал под мышкой, указка в руке и пальцы, перепачканные мелом, — все это из той, школьной жизни.

— Ну так что, в гости пожаловала? — повторила она.

— Повод у меня, как бы вам сказать, — Светлана понизила голос. — Пропала племянница, дома не ночевала, в школе, как выясняется, ее тоже нет…

Улыбка сползла с симпатичного лица учительницы:

— Так она учится в нашей школе? Как ее зовут?

— Катя Чернова.

— Катя? Я ее прекрасно знаю, хорошая, очень способная девочка. Сегодня, правда, у меня не было урока в их классе… А ты с девочками разговаривала, они могут что-нибудь знать? Хотя сейчас много изменилось… — В глазах Людмилы Ивановны мелькнула какая-то тень. — Они теперь разобщены, почти не делятся друг с другом секретами… А в милицию обращались?

Светлана только обреченно махнула рукой.

— Сейчас же пойдем и поговорим с ее одноклассниками. — Учительница решительно двинулась по коридору, Светлана за ней, совсем как в старые добрые времена. Эх, Катька, Катька, что же с тобой случилось, куда же ты пропала?

Переговорив с Катиными одноклассниками, Светлана выяснила немногое. Они рассказали, что вчера Катя с утра была в школе, отсидела все уроки и вела себя как обычно. Ничего экстраординарного в ее поведении замечено не было, ни о чем особенном не рассказывала, после часа ушла домой вместе с девочкой, которая живет в соседнем с ней доме, — Женей Кислицыной.

После обеда, как рассказала уже сама Женя, они с Катей вернулись в школу — на занятия в клубе самодеятельной песни. Клуб готовит концертное выступление, и потому они часа три репетировали (Катя аккомпанировала на гитаре) и вышли из школы уже в сумерках. С этого места в Женином рассказе начинались неожиданности:

— Только мы сходим с крыльца — нас было пять человек, — к нам подходит женщина, ну… средних лет и спрашивает: «Кто из вас Катя Чернова?» Катя, конечно, остановилась, а мы пошли дальше. Я хотела ее подождать, но, смотрю, у них какой-то длинный, по-видимому, серьезный разговор… В общем, я не стала ее ждать и пошла домой.

Ну и дела! Кто же была эта женщина? Неужели и вправду дочь этого надутого индюка профессора Караянова? Но что она могла сделать с Катей? А вдруг она какая-нибудь маньячка?

— Женя, а как выглядела эта женщина?

Девочка пожала плечами:

— Ну такая… молодящаяся, знаете, чувствуется, что ей хочется казаться моложе, но не очень получается…

— А конкретнее?

— Конкретнее… Крашеная блондинка, немного с рыжинкой, полноватая… в брюках в обтяжку и в куртке, смешно выглядит… щеки толстые…