Шуточки жизни

Ненавижу драить квартиру. Драить – это тоска. Потому что результат радует тебя ровно одну минуту, ну, хорошо, хорошо, не будем утрировать – ровно один день, после чего все возвращается на круги своя: пыль – на книжные полки, мелкий мусор – на темно-синий ковер, белесые разводы – на все стеклянные поверхности, какие есть в доме. Почему так устроено? Несправедливо. Впрочем, я давно перестала задаваться этим вопросом и тогда же снизила планку по части чистоты в своем жилище. Теперь я навожу порядок средней тяжести раз в две недели, а драю от души, только когда жду гостей.

Гость прибывает завтра в 11.15. Сейчас на часах 20.47, а я еще только в начале пути. Значит, что? Я прохожу по квартире, тщательно осматриваю все уголки и составляю мысленный перечень работ на сегодняшний вечер. Волна возмущения затопляет меня – пятничный вечер безнадежно испорчен. Неужели после этого Альбертино рассчитывает на мое благорасположение? Ладно, ладно. Я делаю глубокий вздох и опять принимаюсь за мысленный перечень работ. Пылесосить, мыть полы, протирать пыль, протирать – чтоб их! – зеркала, убирать лишние шмотки"с глаз долой… Может быть – я замираю перед холодильником – разморозить и помыть холодильник? Я бросаю взгляд на часы. Пожалуй, не успею. Надо бы еще отчистить ванную и туалет. Я издаю громкий стон. Но ванная и туалет – это святое. С этого я и начну.

В ванной, как на грех, упираюсь взглядом в свое отражение в умеренно замызганном зеркале. А лицо? А волосы? А – я подношу руки к глазам – маникюр? Этим я когда буду заниматься? После полуночи? И когда после всего этого спать? А спать и выспаться мне необходимо, иначе буду завтра стоять на вокзале бледной немочью с дряблыми мешками под глазами и непросветленным взглядом. И тут до меня доходит, что не только пятничный вечер, но и не менее любимое мною субботнее утро вылетело в трубу. Чтобы построиться на перроне в 11.15, мне нужно выйти из дома где-то в 10.30, то есть вставать придется в 9.30, лучше в 9.10, чтобы не носиться с выпученными глазами, а собираться спокойно и вдумчиво. В 9.10 по субботам я не вставала уже года два. И в 10.00 не вставала. Хорошо, если сползала в 10.30, а бывали дни, когда раньше 11.30 до меня было не дозвониться. Короче, Альбертино заработал уже уйму отрицательных баллов, не знаю, как он собирается их компенсировать.

Я засыпаю ванну чистящим порошком и, пока она впитывает его в себя, брызгаю «Мистером Мускулом» на зеркало. В этот момент звонит телефон. «Началось!», – думаю я, откладывая тряпку и направляясь в кухню за трубкой.

– Здравствуй, дорогая, – щебечет мама. – Как дела?

– Дела как сажа бела, – мрачно бормочу я.

– Ты не в настроении? – Радостные интонации в мамином голосе уступают место интонациям озабоченным. – Что случилось?

– Да ничего, – досадливо морщусь я. – Просто у меня уборка. А как ты? – спрашиваю я в надежде переключить ее внимание с меня на что-нибудь другое.

– Уборка? – удивляется мама, полностью игнорируя мой вопрос. – С чего бы это?

Маму не проведешь. Она мои привычки изучила досконально. И даже когда они вдруг меняются, мама весьма быстро впитывает новые тенденции. Тем более что в прошлые выходные ее угораздило позвонить мне тоже в разгар очередной – вот тогда уж действительно очередной! – уборки.

– Так, – неопределенно говорю я.

– У тебя что, – осторожно осведомляется мама, – намечаются гости?

И слышно, как она замирает на том конце провода в предвкушении. Да, я забыла уточнить: когда я говорила, что драю квартиру, только когда жду гостей, я имела в виду гостей определенного сорта. Вернее, определенного пола. Мужского, если уж быть до конца честной. Визит девчонок – не повод для капитальной уборки. А вот для мужиков я рассыпаюсь в пыль. Жаннета вечно ругает меня: «Нет чтобы провести день перед визитом в парикмахерской или косметическом салоне, а потом встретить его пренебрежительно-томно, всем видом демонстрируя, что он удостоился великой чести быть принятым и обласканным, так нет – она носится со стоящими дыбом волосами по квартире и намывает ее до блеска. Скажи, пожалуйста, кому нужна твоя квартира? Да еще потом стоит у плиты и жарит-парит чертову тучу всего». Кстати, насчет жарит-парит – надо бы что-то приготовить, верно?

А мама тем временем ждет моего ответа, и пауза уже слишком затягивается.

– Да, – нехотя подтверждаю я ее догадку, – знакомый приезжает…

– Откуда? – ликующим голосом подхватывает мама.

– Из Москвы.

– Из Москвы? – озадачивается она. – Кто же это? Игорь?

Боже мой! Не думала, что у моей мамы такая хорошая память. Игоря она видела ровно один раз мельком, дайте вспомнить, да, двенадцать лет назад.

– Нет, мама, – скриплю я, – какой Игорь? Этого ты не знаешь. Да и вообще…

– Что вообще? – невинно интересуется мама.

– Вообще-то он мне никто, просто знакомый…

– Все они сначала нам никто, – перебивает меня мама.

– Подожди, – начинаю закипать я, – ты дослушай до конца, потом будешь комментировать.

– Хорошо, хорошо, – покладисто отвечает мама.

– Кроме того, – продолжаю я, возвращаясь в ванную и беря в руки тряпку, – ему всего двадцать восемь.