Шуточки жизни

– Как хочешь, – подаю я голос. – Я просто думала… Недосказанности плодятся и множатся в пространстве между мною и Альбертино.

– Да, – с облегчением выдыхает он. – Езжай домой, тем более что уже поздно, – и добавляет: – Чтоб я не беспокоился.

– Хорошо, – говорю я.

И задумываюсь: а что теперь? Жаркие объятия или холодные рукопожатия? Альбертино отметает оба варианта и, наклоняясь, нежно целует меня в обе щеки. Отстраняется и говорит:

– Спасибо тебе за все.

– И тебе, – машинально реагирую я.

– А мне-то за что? – искренне удивляется он.

– За нечаянный туризм, – быстро нахожусь я. Нет, действительно надо уходить.

– Пока.

– Пока, – кивает Альбертино и добавляет: – Береги себя.

Я иду по платформе, лавируя между спешащими на поезд пассажирами и провожающими, не обращая на них особого внимания. Какие-то неясные мысли бродят в моей голове. Или это не мысли в голове, а чувства в каком-то другом месте? Словом, что-то будоражит кровь. Ожидание ли, предвкушение ли? А может, разочарование? Придумал бы кто-нибудь аппаратик для перевода собственных мыслей в текстовый файл, я бы первая стояла в очереди за ним.

Глава 24

– Бедный Альбертино, – сочувствует моему незадачливому поклоннику Жаннета, – так ничего ему и не обломилось.

Мы сидим у нес. Вторник. Традиционный сейшн. Мой отчет о пребывании Альбертино уже позади. Там же – изумительные вареники, изготовленные к нашему приходу Жаннетиной мамой. Впереди нас ждет кофе с пирожными. Словом, сегодня «обжорный день». У Жаннеты такие дни не редкость. Особенно с тех пор, как она замужем за Олегом.

– Да он и сам не сильно рвался, – пожимаю я плечами в ответ на Жаннетину реплику. – Рук не распускал, намеков не делал.

– Конечно, – фыркает Жаннета, – ты его обдала таким холодом, что бедняга просто не рискнул.

– Я? – От изумления у меня даже пересыхает в горле, и я делаю большой глоток клюквенного морса. – Когда это, интересно было бы знать?

– Да на вокзале, – радостно сообщает Жаннета. – Ты бы видела свое лицо!

– Что ж ты сразу не сказала? – бормочу я растерянно. – Я в общем-то не хотела… А может, – с надеждой в голосе продолжаю я, – потом я исправилась?

– Может, – покладисто говорит Жаннета, – но я этого уже не видела.

Вы удивляетесь, что не слышно Галки? И полагаете, что раз не слышно, значит, ее нет. Потому что когда она есть, то не заметить ее просто невозможно. Однако тут вы оказываетесь не правы. Галка тоже с нами, сидит в кресле, курит и… молчит. Мы с Жаннетой перебрасываемся репликами, но большая часть смысла, заложенного в них, от меня ускользает. Я лишь половиной своего сознания слежу за нашим диалогом, вторая половина занята решением проблемы: а что это сегодня с Галкой? Похоже, что и Жаннета озадачена тем же самым.

«На вас не угодишь», – сказала бы моя мама. Действительно, чем нас не устраивает сегодняшняя Галка? Немного пришибленная, конечно, но тихая, вежливая, внимательная. Нет, извините, я лично не согласна. Я – за гармонию. А гармония в этом сложном мире выглядит для меня так: Галка должна быть бурной, Жаннета – томно-философической, Димка – саркастическим. Вот тогда все на своих местах. Стоит одному чему-то измениться, это – все равно как палец отнять или ухо отрезать. Человек не может существовать сам во всех ипостасях, а так иногда хочется! Быть и активным, и созерцательным, и мягким и стервозным, и умным и полным дурнем. В каждой сущности есть свои прелести, хочется их все вкусить. Вот и окружаешь себя людьми, которые эти сущности привносят в твою жизнь. Не можешь быть напористой, как Галка, – пригласи ее провести с тобой вечерок, и тебе хватит напористости на целую неделю. При этом никто совсем не предполагает, что однажды Галка откажется демонстрировать свою сущность ради нашего удовольствия. И это беспокоит.

Наконец Жаннета не выдерживает.

– Галка, – решительно начинает она, – ты что-то сегодня молчалива. Тебе что, – тут Жаннета суживает глаза, – неинтересно, как Олька охмуряла очередного кандидата?

– Да не охмуряла я, – протестую я. – Да и Альбертино – не кандидат…

Жаннета делает жест рукой, мол, молчи, и я умолкаю. Ясно, специально щиплет Галку, чтоб та вылезла из своей скорлупы.

– Почему же… – вяло откликается Галка, – интересно… – и вновь впадает в транс.

Мы с Жаннетой переглядываемся. И уже всерьез принимаемся за Галку. Минут через десять она сдается и, с трудом выдавливая из себя слова, начинает говорить.

Черт, черт, черт! Мы ведь совершенно забыли о том, что Галка осчастливила Колюню своим решением начать новую жизнь! Альбертино, свалившийся на меня, как снежная лавина, затмил собой все остальные события. То-то Галка, обычно такая любопытная и нетерпеливая, и не звонила мне. Я-то думала, что ей неинтересно, и где-то даже обиделась, а она, оказывается, была просто занята. Внедряла новый политический порядок в своем семействе.

– И что? – хором спрашиваем мы с Жаннетой.

– Хреново дело, – выдыхает Галка и, придавив окурок в пепельнице, тянется за шоколадом.

– То есть? – опять хором спрашиваем мы.

К старости, наверное, наше умение выражаться одинаково достигнет высочайшего мастерства.