Шутовской хоровод

Ее мать, снимающая пенсне, чтобы протереть стекла, — и ее взгляд сразу становился нетвердым, мутным и беспомощным. «Нужно всегда давать джентльмену перелезать через забор первому», — сказала она и снова надела пенсне. За стеклами ее взгляд сейчас же становился ясным, пронизывающим, твердым и внушительным. Рози боялась ее взгляда. Он видел, как она перелезала через забор раньше Уилли Хоскинса; юбка задралась слишком высоко.

Джемс, читающий книгу за столом; его тяжелая круглая голова, подпираемая рукой. Она подошла сзади и обняла его за шею. Очень осторожно, не поднимая глаз от страницы, он разнял ее руки и тихонько оттолкнул ее — это было не больше чем намек, это только подразумевалось, — показывая ей, что он в ней не нуждается. Она ушла в свою розовую комнату и заплакала.

В другой раз Джемс покачал головой и терпеливо улыбнулся. «Ты никогда ничему не научишься», — сказал он. Она ушла к себе в комнату и тоже заплакала.

В другой раз они вместе лежали в постели, в розовой постели; только не было видно, что она розовая, потому что было темно. Они лежали очень тихо. Ей было тепло и хорошо и ничего не хотелось. Иногда физическое воспоминание о наслаждении точно прикасалось к ее нервам, и она вздрагивала, она вся передергивалась. Джемс дышал так, точно он заснул. Вдруг он зашевелился. Он два-три раза погладил ее по плечу, ласково и деловито. «Я знаю, что это значит, — сказала она, — когда ты меня так поглаживаешь». И она погладила его, раз-два-три, очень быстро. «Это значит, что ты собираешься спать». — «Откуда ты знаешь?» — спросил он. «Думаешь, я тебя не изучила за все это время? Я знаю это поглаживание наизусть». И вдруг все ее теплое, тихое ощущение счастья испарилось; оно ушло без следа. «Я всего только машина для спанья, — сказала она. — Вот что я такое для тебя». У нее было такое чувство, точно она сейчас расплачется. Но Джемс только засмеялся и сказал: «Глупости!» — и неуклюже вытащил руку из-под ее спины. «Спи», — сказал он и поцеловал ее в лоб. Потом он встал с постели, и она слышала, как он неуклюже натыкается на мебель в темноте. «Черт!» — выругался он. Потом он отыскал дверь, открыл ее и вышел.

Она подумала о тех историях, которые она сочиняла, когда ходила за покупками. Изысканная леди; поэты; необыкновенные приключения.

У Тото были чудесные руки.

Она увидела, она услышала мистера Меркаптана, читающего свой «опыт». Бедный папа, читающий вслух статьи из «Хиб-бертова журнала»!

А теперь этот окровавленный дикарь. Он тоже мог бы читать вслух «Хиббертов журнал» — только задом наперед, так сказать. На руке у нее был синяк. «Вы думаете, в этом нет ничего греховного и отвратительного? — спросил он. — Ошибаетесь: есть». Он расхохотался и принялся целовать ее и раздел ее и ласкал. И она плакала, она боролась, она старалась вырваться; но под конец ею овладело наслаждение, более острое и мучительное, чем все, что ей доводилось испытывать. И все время Колмэн склонялся над ней, и борода у него была в крови, и он улыбался ей в лицо и шептал: «Ужасно, ужасно, стыд и позор!» Она лежала в каком-то оцепенении. Потом вдруг раздался звонок. Бородатый ушел от нее. А теперь она проснулась, и это — ужас, это -позор. Она вздрогнула; она соскочила с постели и стала проворно одеваться.

— Нет, в самом деле, неужели вы не придете? — настаивала миссис Вивиш. Она не привыкла, чтобы ей отвечали отказом на ее настойчивые просьбы. Ей это не нравилось.

— Нет. — Колмэн покачал головой. — Пусть это будет последняя вечеря. Но у меня здесь свидание с Марией Магдалиной.

— Ах, женщина! — сказала миссис Вивиш. — Так бы сразу и сказали.

— Зачем мне было говорить, — сказал Колмэн, — раз я оставил дверь открытой?

— Фи, — сказала миссис Вивиш. — По-моему, это очень противно. Идемте отсюда, — она потянула Гамбрила за рукав.

— До свиданья, — вежливо сказал Колмэн. Он запер за ними дверь и пошел назад через маленькую прихожую.

— Как! Собираетесь уходить? — воскликнул он, входя в комнату. Рози сидела на краю постели и надевала туфли.

— Уйдите, — сказала она. — Вы мне противны.

— Но это же великолепно, — объявил Колмэн. — Все идет так, как нужно, так, как я хотел. — Он сел подле нее на диван. — Право же, — сказал он с восхищением, — какие красиные ноги!

Рози отдала бы все на свете, лишь бы очутиться сейчас в Блок-сем-гарденс. Пусть даже Джемс живет только своими книгами... Все на свете.

— На этот раз, — сказала миссис Вивиш, — мы просто-таки должны проехать через Пиккадилли-сэркус.

— Это будет всего на каких-нибудь две мили дальше.

— Подумаешь! Это не так уж много.

Гамбрил высунулся в окошко и дал инструкции шоферу.

— И к тому же мне нравится кататься просто так, — сказала миссис Вивиш. — Мне нравится ехать ради того, чтобы ехать. Это похоже на Последнюю Поездку Вдвоем. Милый Теодор! — Она положила руку ему на ладонь.