Читаем Швам полностью

В самый раз позабыть, соловей, о хорошем,Просвистеть позабытое вновь,Лик понятно ли чей перекошен,До того, что не в глаз и не в бровь?Ох ты, батенька лес, оказался и водишьТо кого напугать, то волками загрызть,Лик понятно ли чей, скалозубого родич, —По остатку, разбойнику в свист?Не тонка ли кишка переваривать корчиОт коры да смолы, голодай да не ешь,Хуже этого что, беспросветнее, горше?Только сам соловей, пуще лешего леш,Пуще ядер ядрён, обдриставшихся дрище.Как бы то не дупло, как бы эхо не там,Где дровам — разбежаться и прятаться — пищаГде еда — искажаться — кустам?Поневоле проешь завалявшийся грошик,С корнем выдернешь гриб, даже если поган,В самый раз позабыть, соловей, о хорошихИ деньках, и неделях, куда уж векам.Тайники полруки, и не смей ковыряться,Отхватили, жуют, по звучанию — лесЭто скрытый объём, неделимый на массуИ стволов, и по ним, ежегодно, колец.Целиком не дрожа, но вполне — сердцевиной,Для того и плачевен — почти веселящ,По верхам — это свист, а под леса руинойОбразуется слух из подобного плачь.Клеветой рикошетов изведен до лая,Потому что — руин, и недаром — в груди,Ничего тебе более не желаю:Уходи, уходи.

27.11.11

«кому-то скипетр, жезл, паникадило…»

кому-то скипетр, жезл, паникадило,мне зажигалку самую простуюв руке лелеять так необходимо,а утерял — болею и тоскую.пол ледяной, напиться из-под кранамилей морей и утреннего бриза,речь сорняка понятна и бурьяна,но так пугает — роз и кипариса.кому-то верят, ждут, целуют лобик,взамен живу за крепкими замками,живу не громко, мнителен и робок,почти до тик, почти до заиканье.мне любы ворс, пылинки, опечатки,кривой диван и трещинки в посуде,и как шаги на лестничной площадке —не человек, по вкрадчивости судя.

27.11.11

«Итак, лекарство данных строк…»

Итак, лекарство данных строк,Когда не в меру, убивает.И как себя я уберёг,И как описываю, на вот.И как, уверенный что — есть,Зияет замысел, и чем яЕму ответствую, заместЕго прямого назначенья.Прими же это, угодиВо звука истинного сети,Когда одно и впереди,Что строки эти.

27.11.11

«Ну что ж такое. Дунь и — ветер!»

Ну что ж такое. Дунь и — ветер!Такое глянь и — целый мир!И мира каждый сантиметр —Мечта, парение, эфир!Такое всё: журчанье, нега!И, — задыхайся, — пастораль.О, задыхайся, — сколько бега!И бега истинного! Вдаль!Печали — нет, и время — то же!Слюда, свечение, объём!И ты затем, что кто-то долженБыть задыхающимся в нём!

12.12.11

«Наука однокоренных…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука