Шварцкау

— Ничего. Опоздал, извинился.

— Зачем извинялся, ты же заплатил?

— Так положено.

Они помолчали, глядя на проезжавшие мимо машины, потом Липцик сказал:

— Нужно такси поймать, что ли…

— Зачем?

— Доехать до отеля. Я в таком состоянии вести не смогу.

— Ну это понятно. Ты поезжай, хочешь на такси, хочешь на казенной машине, а я здесь еще посижу.

— Зачем это?

— Хочу посмотреть на него…

— На кого?

— На того парня, который сейчас у нее.

— А у нее сейчас какой-то парень?

— Ну да, вместо меня.

— У-у-у… — покачал головой Липцик, ничего не понимая. — Тогда давай сидеть вместе, все равно мы свои кепи где-то посеяли.

И он махнул рукой, указывая примерное место, где они «посеяли» кепи.

— Спасибо за компанию, Берни. Закурить найдется?

— Но ведь ты не куришь, — заметил Липцик, доставая из кармана пачку тонких сигарет.

— Ты тоже не куришь, но сигареты таскаешь.

— Это дамские — девочек угощать. Спросят тебя: не угостите сигаретой, офицер? А ты достаешь сигареты, угощаешь и заводишь знакомство.

— Очень уж сложно, лучше пойти к шлюхам… Еще и дешевле выйдет, без всяких этих ресторанных издержек.

Вилли прикурил сигарету от поднесенной Липциком зажигалки и покачал головой.

— Ну что за дрянь они нам подмешали, а?

— Отравили, сволочи…

— Отравили.

Так они сидели и обменивались ничего не значащими фразами еще минут сорок или даже час. Сказывалось воздействие удивительно крепкого и дурманящего пойла, отчего время, как им казалось, текло как-то иначе.

Мимо проходили люди, подъезжали такси, лимузины, водители и секьюрити косились на подозрительную парочку военных, но никто к ним не приставал, они, казалось, были заняты только своей неспешной беседой, пока один не ткнул другого локтем и не кивнул на замершего на ступеньках еще одного военного, невысокого, даже щуплого, в сером, более светлом, чем у них, мундире.

Это был боец армии Тардиона. Засунув руки в карманы, он с блаженной улыбкой на лице смотрел на огни вечернего города и покачивался на каблуках, как будто в такт какой-то звучавшей внутри его музыке.

Потом легко сбежал по ступеням и поспешил к проезжей части, чтобы поймать такси.

— Думаешь, это был он? — спросил Липцик.

— Я не думаю, я это наверняка знаю. И еще — этот парень мне знаком.

— Откуда? — удивился Липцик.

— Когда мы ехали по центральной улице и остановились на перекрестке, он сидел в тардионской машине.

— И ты смог запомнить его лицо?

— Да. Он показался мне слишком молодым, этот парень.

— Ты уверен, Вилли? — снова спросил Липцик, глядя вслед уходящему тардиону.

— Уверен, Берни. Уверенней и быть не может.

71

Когда Джек ехал в такси, развалившись на заднем сиденье, ему на квики пришел вызов от лейтенанта Хирша.

— Привет, Джек, где ты шаришься? Я пришел, а тебя нету…

— Привет, Тедди, уже еду обратно, вот сейчас проезжаю парк с каруселями…

— А куда мотался-то? Небось по девкам?

— Ну, вроде и так, — ответил Джек, сам не понимая, как назвать то, что с ним приключилось.

— Ладно, приедешь — расскажешь, а то тут роуминг для военных дорогущий. Давай, приятель.

Спустя десять минут такси доставило Джека к его отелю, и расплачиваясь, он замялся, не зная, сколько давать на чай. Уплатив за проезд положенные десять ливров, он стал давать чаевые монетами по четверть ливра и смотреть на реакцию водителя, однако даже после двух ливров сверх тарифа лицо водителя оставалось кислым. Тогда Джек прервал эксперимент и пошел в отель.

В номере, лениво перещелкивая каналы на ТВ-боксе, его дожидался лейтенант Хирш. На столе, слишком большом для тесной комнатки, стояла вереница пивных бутылок, часть из которых была уже опустошена. Между ними невесть как затесались две распечатанные упаковки из-под молока и штук пять вскрытых пачек разного печенья.

— О, Джек-гуляка явился! — воскликнул Хирш и бросил пульт.

— Привет, Тедди. Минутку, я только пойду отолью.

— Отливай, а я пока пиво открою. Тебе черное или белое?

— Все равно, — махнул рукой Джек, заходя в туалет. А когда вернулся благоухающий жидкостью для мытья рук, лейтенант Хирш уже раскладывал на столе длинные дорожки из крабовых чипсов, старательно выводя слово «Тардион».

— Вот тебе бутылка «Черного принца». То еще дерьмо, но по рогам бьет отменно. Проверено на моем приятеле со второй роты.

— А сам не пробовал? — осторожно поинтересовался Джек, разглядывая этикетку пива.

— Пробовал, но жутко блевал. Но ты не опасайся, я тогда много чего намешал — молоко, снова пиво, еще был рыбный суп, острый сыр, снова пиво… Одним словом, что стало тому виной, осталось загадкой, и дело было закрыто за недостаточностью улик.

— В смысле?

— Наверно, я говорю сегодня слишком путано.

— Ты часто говоришь путано, Тедди. Сегодня ты снова мешал молоко с пивом?

— С пивом и печеньем, а это значительно круче…

С этими словами Хирш вылил полбутылки пива в пластиковый стакан из-под джиги-колы, долил туда молока и, взяв овсяное печенье, разломил его на четыре части и побросал сверху, с интересом следя за тем, как облепленные пузырьками кусочки печенья всплывают в пивной пене и, растеряв пузырьки, снова тонут в мутной пучине.