Швед, который исчез

— Этот человек, несмотря на все сомнения, исчез, — сказал он.

Его собеседник явно собрался уходить. Он сидел выпрямившись в кресле и держался правой рукой за поручень.

— Этим утверждением вы в действительности хотите сказать — насколько я вас понял, — что этот человек в последние четырнадцать дней не появлялся в гостинице. У него имеется разрешение на пребывание здесь, и он может свободно передвигаться по всей стране. В данный момент в стране около ста тысяч туристов, многие из них ночуют в палатках или в собственных автомобилях. Мужчина, которого вы разыскиваете, может быть в Дебрецене или Сегеде. Он мог отправиться на озеро Балатон: он ведь в отпуске и поехал искупаться.

— Альф Матссон приехал сюда не для того, чтобы искупаться.

— Неужели? Но ведь он приехал по туристической визе. Зачем же ему понадобилось исчезать, как вы сказали? Он, например, заказал место в самолете на обратный рейс?

Это был не такой уже и праздный вопрос. А тон, каким задал его собеседник, говорил о том, что он знает ответ. Слука встал.

— Секундочку, — сказал Мартин Бек. — Я бы хотел спросить вас кое о чем.

— Пожалуйста. Что вы хотите знать?

— Когда Альф Матссон ушел из гостиницы, он унес с собой ключ от номера. На следующий день этот ключ вернул полицейский в форме. Каким образом этот ключ попал в полицию?

Слука около пятнадцати секунд смотрел на него очень злым взглядом. Потом сказал:

— К сожалению, на этот вопрос я не могу дать вам ответ. До свидания.

Он быстро пересек вестибюль, остановился у гардероба, где получил свою зеленую шляпу с пером, и остался стоять со шляпой в руке, словно о чем-то размышлял. Потом повернулся и направился обратно к столику, за которым сидел Мартин Бек.

— Вот ваш паспорт. Прошу вас.

— Спасибо.

— Как видите, он находился не в бюро регистрации, как вы полагали. Вы сделали, как говорится, ложный вывод.

— Да, — сказал Мартин Бек.

Ему вовсе не казалось, что в этом есть что-то смешное. Слука стоял, возвышаясь над ним.

— Как вам кофе?

— Здесь его хорошо варят.

— Рад слышать.

Венгр сказал это таким тоном, словно в самом деле был рад. Мартин Бек поднял голову и посмотрел на него.

— Поймите, — добавил Слука, словно хотел объяснить, — у нас уже совершенно не происходят большие и драматические события; здесь все вовсе не так, как у вас, или в Лондоне, или в Нью-Йорке.

Это сочетание показалось ему несколько странным.

— Раньше таких дел у нас было по горло, — серьезно говорил Слука. — Теперь нам хочется жить спокойно и интересоваться другими вещами. Возможно, едой. Я, например, сегодня съел за завтраком четыре куска шпика и два яйца. А за обедом — уху и жареного карпа. И на десерт — яблочный штрудель.

Он немного помолчал, а потом задумчиво добавил:

— Дети, конечно, шпик не любят, они обычно едят, перед тем, как отправиться в школу, какао и булочку с маслом.

— Ага.

— Ну вот. А вечером я съем телячью отбивную с паприкой и рисом. Это тоже пойдет мне на пользу. Кстати, вы уже попробовали здесь уху?

— Нет.

Уху он ел уже в первый вечер, но подумал, что венгерской полиции нет до этого никакого дела.

— В таком случае вы должны отведать ее. Это что-то исключительное. Но еще лучше ее готовят у Матияша, это недалеко отсюда. Вам стоит заглянуть туда, почти все иностранцы туда ходят.

— В таком случае я зайду туда.

— Но я должен сказать вам, что знаю еще одно заведение, а у них уха еще лучше. Самая лучшая во всем Будапеште. Это такой маленький ресторанчик на улице Лайош наверху, на холме. Туристы туда забредают лишь изредка. Подобную уху можно отведать еще только в Сегеде.

— Ага.

Эта кулинарная лекция, очевидно, взбодрила Слуку. Казалось, он начинает испытывать какую-то тревогу. Каждую минуту он поглядывал на часы. Вероятно, размышлял о телячьей отбивной.

— Вы уже немного познакомились с Будапештом?

— Только немного. Красивый город.

— Ну? А в купальне «Палатинус» вы уже побывали?

— Нет.

— Вам обязательно нужно побывать там. Я подумал: что, если отправиться туда завтра. Вы не хотите составить мне компанию?

— Почему бы и нет?

Мартин Бек остался сидеть и размышлял об их разговоре. Разговор был неприятный и тревожный. Внезапная перемена в поведении Слуки в конце разговора уже не могла исправить впечатление. Мартин Бек чем дальше, тем сильнее чувствовал, что здесь что-то не так. И вместе с тем еще сильнее, чем когда-либо, понимал, насколько он бессилен.

Около половины двенадцатого салон и ресторан стали пустеть и Мартин Бек ушел наверх, к себе в номер. Раздевшись, он подошел к открытому окну и несколько минут дышал влажным ночным воздухом. По реке неслышно скользил колесный пароходик, ярко освещенный гирляндами красных, зеленых и желтых лампочек. На корме танцевали, и музыка нерегулярными волнами разносилась над водой.

В кафетерии на тротуаре перед гостиницей еще сидело много людей. Среди них был и высокий мужчина лет тридцати с темными вьющимися волосами. Перед ним стоял бокал пива, и он, очевидно, дома переоделся: на нем теперь был не синий костюм, а светло-серый.