Шведская сказка

Король обложился папками и с интересом и чувством громко вслух читал доставленные бумаги, ронял критические замечания, изображая в лицах авторов выступлений, направленных против него самого. Дочитав до конца, король грустно, но пророчески заметил:

- Швеция – странное государство. Почти каждые полвека она переживает революцию в способе правления, и тот, который мы имеет сейчас, долго тоже не просуществует.

Назначенный командующим финляндской армии граф Салтыков был не чета осторожному Валентину Платоновичу, и он сразу разобрался в хитросплетениях и тонкостях существовавших между командирами корпусов, флотов и эскадр. Формально все Салтыкову подчинялись, но на деле… Всё оттуда – из Петербурга проистекало. Кто раньше доложит, кто кого опорочит, а себя выдвинет. Каждый норовил напрямую писать императрице, каждый своими связями при дворе хвастал.

- Разнобоярщина! – Салтыков был краток в своих суждениях. Скажет, как припечатает.

В марте шведы решили начать. Несколько кораблей подошли к Балтийскому порту, да стрельнули пару раз для острастки. Комендант полковник Роберти сразу сдался. Шведы высадились не торопясь, гарнизон отпустили, магазины сожгли, пушки заклепали. А кроме этого и контрибуцию взяли приличную. Роберти оправдывался, что спас и город и гарнизон.

- Что он спас? Хочу знать! – Негодовала императрица. - Себя только! Русский бы так не поступил. Какая разница с Кузьминым в Нейшлоте. Под суд, мерзавца!

На сухопутном фронте шведы перешли также в наступление, и Стединку вновь улыбнулась удача. При учиненной диверсии из Саволакса 15 апреля была одержана победа, противник был вытеснен с позиций, захвачена амуниция, продовольствие, две пушки, 12000 рублей и 39 пленных, в том числе один офицер. 19-го апреля русские попытались выбить шведов обратно, бросив в атаку два батальона преображенцев. Атака была неудачной с потерей 200 человек убитыми и 301 раненного.

19-го апреля шведам удалось нанести еще одно небольшое поражение при Валкиала, близ Кюмени, при этом король был с войсками и даже получил легкое ранение. Добычей шведов стало небольшое количество продовольствия.

Но уже 25-го апреля Нунсен перешел в наступление через Кюмень и захватил местечко Аньяла, ставшее таким знаменитым благодаря конфедерации.

Это вынудило короля отступить. После этого Густав III решил перебраться на галерный флот и руководить боевыми действиями на море. Но 4-мая Стединк наносит удачный удар русским при Партимяки, Густав воспрял духом и… отобрал большую часть войск у барона, передав их любимцу Армфельду.

Мориц был смел и отважен, но ни опытом, ни выучкой в трудном военном деле не обладал. 3 июня он атаковал Хрущова при Савитайполе и был разбит. Сам Армфельд ранен.

Окончательно потеряв интерес к сухопутному театру, король отправился на галерный флот. Идеи сыпались из него горохом:

- Возьмем Фридрихсгам! – галеры шведов послушно двинулись, ведомые королевской волей, а бригадир Слизов, с трудом, но отбил их. Короля неудача не смутила:

- Идем к Выборгу! Будем и дальше теснить русский галерный флот. Мы блокируем крепость с моря, а с суши Выборг окружат наши войска.

- Откуда им взяться? – думали многие, но возражать не решались, не понимая, что это была очередная придуманная королем игра. Зато на галерах ворчали:

- По 5 фунтов сухарей на восьмерых! И долго мы так протянем?

Корабельный флот имел столкновение с русскими у Сескара, закончившееся хорошей пальбой, но безрезультатно, а после потянулся к Выборгу, повинуясь все тому же королевскому приказу. В результате весь шведский флот вместе с королем попался в ловушку, запертый в Выборгской бухте.

Здесь можно было бы поставить точку во всех интригах Густава. Но История, как мы знаем, не терпит сослагательного наклонения. «Разнобоярщина» привела к тому, что никак не удавалось сосредоточить все силы русского флота и нанести один решительный удар, несмотря на все принимаемые Салтыковым меры. Он изо всех сил возводил огромное количество береговых батарей, чтоб иметь возможность разгромить шведов с суши. Но калибры были мелковаты:

- А шведы из своих 36 фунтовых даже картечью стреляют дальше, чем я ядрами! – жаловался он Гюнцелю. Корабельный флот Чичагова держался поодаль, все почему-то надеялись на галерную эскадру принца Нассау-Зигена, который никак не мог выйти из Кронштадта.

- Это Зиген – большая загадка! Пишет, что поднял паруса и идет, а нигде его нет. – злословил Салтыков.