Шведская сказка

- На этот вопрос, увы, - развел руками Пеклин, - ответа я не знаю. Какая муха укусила короля или кто-то ему нашептал… А может просто Густаву понравилось причинять боль юноше, упиваясь своей собственной неограниченной властью над человеческими судьбами… Но он породил смертельного врага. И вот пришел тот день и час, когда кинжал возмездия готов проткнуть нашего Цезаря!

- Это будет кинжал? – Карл брезгливо поджал губы.

- Нет, ваше высочество! Кинжал оружие не надежное. Это будут пистолеты.

- Кто этот человек?

- Стоит ли вам обременять свою память лишними именами, ваше высочество? – укоризненно посмотрел на герцога генерал.

- Вы рассказали мне столь романтическую историю из моей молодости, что я теперь буду ворочаться всю ночь, пытаясь вспомнить имя этого несчастного юноши. – Карл был заинтригован и жаждал узнать имя.

- Хорошо! – сдался генерал. – Его зовут Анкастрем.

- Анкастрем! Ах вот оно что! Теперь я вспомнил эту историю с королевским пажом. Да-да, вы правы, мой брат поступил с ним бесчестно. И что… этот Анкастрем… готов…?

- В любое время!

- И когда вы полагаете возможным это осуществить?

- Сразу после 15 марта, не откладывая ни на один лишний день.

- Почему такая точность и привязанность к дате?

- Вы забыли, ваше высочество, - уже усталым от долгих уговоров голосом продолжил объяснения Пеклин, - что наш король всю свою жизнь играет одну великую роль – Гая Юлия Цезаря. 15 марта, Мартовские иды - день смерти знаменитого римского диктатора. Густав верит, что умрет, как Цезарь. Так не будем его разубеждать в этом. Только все дни накануне 15-го, и сам этот день, король осторожен, как никогда. Но только этот день минует и он становится беспечен, как ребенок, считая, что еще один год жизни ему предрешен. Мы нанесем ему удар 16-го марта, тем более будет маскарад, в котором Густав не преминет участвовать.

- Кто еще будет знать об этом? – беспокойно спросил герцог Карл.

- Двое. Я и Анкастрем. Но я лишь укажу ему, где и когда найти цель. Откуда ему знать, что наши интересы совпадают? Он исполнит свою месть. А после свершившегося Анкастрем будет быстро приговорен к смерти и обезглавлен. Я надеюсь, что вы, ваше высочество, который сразу становиться регентом при малолетнем кронпринце, поспособствуете в этом. – Пеклин решил не посвящать герцога в тонкости всего задуманного. Не рассказывать, что он давно уже выбрал и готовил Анкастрема к роли палача и жертвы одновременно при исполнении приговора, который королю вынесло общество свободных каменщиков, хоть герцог Карл и являлся главой масонов.

- Значит, я стану регентом… - задумчиво и несколько разочарованно произнес герцог.

- А вы хотели сразу королем? – озадаченно спросил его Пеклин.

- Нет, я не об этом… - также отвлеченно отвечал ему Карл. – Я думаю… о том, кому перепоручить всю полноту власти. – Герцог был по натуре ленив, слаб и податлив.

- Я думаю, - кашлянув, чтоб привлечь внимание брата короля, сказал генерал, - можно будет отозвать из Рима Рейтерхольма.

- Да! Вы правы. – Оживился герцог. – Рейтерхольм пострадал незаслуженно. Я пытался тогда отговорить брата от его высылки, но Густав был непреклонен. Он не мог простить бедняге, что королева затащила Рейтерхольма в свою пустующую много лет спальню, где и наставила рога моему венценосному брату. А что оставалось делать бедной Софии-Магдалене всю жизнь обделенной мужским вниманием со стороны короля? Я помню, они потратили целых три года, чтобы с грехом пополам зачать здравствующего ныне кронпринца. Ха-ха-ха. А после того, как наш Густав встретил прекрасную Шарлотту де Риез, он навсегда, по-моему, забыл дорогу в супружескую спальню, предпочитая развлечения на стороне. Ха-ха-ха. – Карл заливался смехом, радуясь, что неприятный для него разговор заканчивается на такой веселой ноте.

Пеклин тоже остался доволен. Согласие герцога Карла на соучастие в покушении на короля было получено.

16 марта 1792 года на маскараде Анкастрем стрелял в упор в короля. Стединк был потрясен случившимся:

- Моя боль, моя тревога, мое замешательство не поддается описанию! – признавался он Фредерике. – Ему удалось выйти из стольких бесчисленных передряг, но не избежать измены! И от кого? От шведа, которому следовало поклоняться своему королю! – В глубине души Стединк понимал, что это закономерный конец Густава, ведь он сам говорил: «Жизнь это подмостки сцены!». Король всю жизнь играл в Цезаря, и умер, как он, сраженный своим же дворянином. Но это не уменьшало скорби Стединка.

Эпилог.

Череда смертей открытых кончиной Потемкина продолжалась. Вслед за светлейшим, в феврале 1792 умер император Австрии Леопольд II. За ним пришла очередь Густава III. Во Франции монархия разбилась вдребезги. Людовик XVI был казнен в январе 1793 года, а прекрасная головка Марии-Антуанетты скатилась под ножом гильотины в октябре того же года.