Шведские остановки

Так вот он, "сейф Швеции", ее главное железорудное месторождение, сырьевая основа знаменитой шведской стали, из которой многие десятилетия делаются бритвенные лезвия отменного качества, прекрасный металлорежущий инструмент, сепараторы и шарикоподшипники.

Во многих странах Европы шведский металл издавна шел на паровозы и пароходы, на тракторы, станки и — не хотелось бы вспоминать, да само вспоминается — на снаряды и танки, Мы помним, кстати, что в конце войны Шведский комитет помощи ленинградским детям передал нам медикаменты и препараты, потом на шведские средства было приобретено для наших госпиталей и поликлиник хирургическое оборудование, мы помним, что шведский Красный Крест тогда одел, обул и прокормил шестьдесят тысяч наших военнопленных по пути из Норвегии на Родину. Но невозможно забыть и другое: каждый третий советский воин, павший в битве с гитлеровскими ордами, был сражен снарядом, пулей, бомбой или миной, сделанными из нейтрального шведского металла…

Вспомнилось попутно и совсем уж теперь далекое. Швеция придерживалась нейтралитета и сто лет назад, но любопытно, что в те времена один из ее граждан, должно быть, основательнее, чем любой другой человек на земле, придал тогдашним войнам вполне современный вид. Этот шведский инженер и ученый смолоду интересовался бурными химическими реакциями, взрывчатыми веществами, в частности и особенно — техническим применением свойств нитроглицерина. Смешав его с кизельгутом, он первым в мире получил динамит и еще в 1867 году взял на него патент. Конечно, шведская взрывчатка применялась при скальных и дорожных работах, однако и военные всех стран не обошли своим вниманием столь интересную находку. С невероятной быстротой в разных странах Европы начали возникать заводы, производящие взрывчатые вещества на нитроглицериновой основе. Значительная часть их принадлежала шведскому изобретателю, ставшему предприимчивым дельцом. И число фабрик смерти росло по мере появления новинок-капсюлей из гремучей ртути, студнеобразного динамита, баллистита, то есть нитроглицеринового пороха.

Швед этот был, несомненно, одаренным человеком. В Петербурге свободно говорил порусски, в Лондоне по-английски, в Париже по-французски, немцы, разговаривая с ним, ошибочно принимали его за соотечественника. За свои заслуги в химической науке он был избран членом Шведской академии наук и Лондонского Королевского общества. Основав предприятия практически во всех развитых для тех времен странах, сделался одним из самых богатых европейских капиталистов. Он владел почти сотней заводов и фабрик, обширными поместьями в Швеции, Франции, Англии, Италии, Швейцарии, ворохами ценных бумаг, хранящихся в крупнейших банках Европы. А когда в конце прошлого века он умер, то шведское общество, весь. можно сказать, просвещенный мир, а особенно родственники усопшего, были потрясены его завещанием, вызвавшим вскоре целую бурю внутри страны и немалые волнения за ее пределами.

И если назвать имя этого человека, то придется несколько продолжить разговор о нем и его необыкновенном завещании.

Нобель… По какой-то неизвестной мне причине мы неправильно его именуем, верное ударение для этой шведской фамилии — Нобель.

Так вот, "Завещание" Нобеля было настолько необычным, что я счел нужным привести его здесь, чтобы познакомить читателя моих шведских записок с интереснейшим документом, составленным одним из самых знаменитых шведов.

"Я, нижеподписавшийся Альфред Бернхард Нобель, после зрелого размышления настоящим заявляю:…все мое оставшееся имущество должно быть вложено моим душеприказчиком в надежные бумаги и будет составлять фонд, проценты с которого будут ежегодно распределяться в виде премий тем, кто в течение предшествующего года принес наибольшую пользу человечеству…

Проценты должны быть поделены на пять частей, которые распределятся следующим образом: одна часть тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики; одна — тому, кто сделает наиболее важное открытие или усовершенствование в области химии; одна — тому, кто сделает важное открытие в области физиологии или медицины; одна — тому, кто в области литературы создаст наиболее выдающуюся работу идеалистической тенденции; и одна — тому, кто внесет наибольший вклад в дело, способствующее уничтожению или сокращению существующих армий, поддержке или поощрению мирных конгрессов.

Премии по физике и химии пусть присуждаются Шведской академией наук; за физиологические или медицинские работы — Каролинским институтом в Стокгольме; за литературные работы — Стокгольмской академией; премии для борющихся за мир — Комитетом из пяти человек, выбираемых норвежским стортингом.

Мое особое желание, чтобы при присуждении премий не принималась во внимание национальность кандидатов, каковой бы она ни была, и чтобы премию получал наиболее достойный, будь он скандинав или нет".