Шведское огниво. Исторический детектив

Времени на разговоры не было. За Красной пристанью была южная застава, проскочив которую всадники уйдут туда, где власть эмира Сарая уже не кажется столь непререкаемой. К счастью ехали они медленно – толстяк Касриэль, усаженный на лошадь, едва держался в седле.

Наиб сделал знак и стражники, обогнав всадников, перегородили им путь, окружив со всех сторон. Часть встала поодаль, достав из саадаков луки.

– Именем великого хана остановитесь! – зычно крикнул сотник.

– Мы нукеры великого эмира Могул-Буги, – огрызнулся, тот, что, видно, был за старшего. Хоть по годам он выглядел моложе всех, но его опоясывал дорогой шитый золотом пояс.

Злат не стал подъезжать ближе. На низкорослом муле ему придётся смотреть снизу вверх на этого напыщенного юного фазана. Который не сомневался в своём превосходстве. Поэтому наиб вызывающе рассмеялся на его надменные слова. Тем более, что разглядел – никакой пайцзы на груди у нахала не было.

– С каких это пор эмир Могул-Буга стал великим? Новости долго доходят до нас?

– Я обязательно передам ему твои слова, – дерзко бросил юноша.

Злат сделал сотнику знак рукой.

– Несчастный! Перед тобой наиб эмира Сарая!

– А чтобы до вас быстрее доходило, кто это, приказываю всем спешиться! – добавил Злат.

На миг все затихли в растерянности. После чего наиб погладил рукой табличку на груди:

– Это пайцза великого хана Узбека, да продлит Вечное небо его царствование. Здесь написано: «Кто не повинуется – умрёт». А приказ я уже отдал.

Злат резко вскинул руку и стражники наставили копья на всадников. Те схватились было за сабли, но гвардейцы вскинули луки.

– Вы проживёте ровно столько, сколько я держу поднятой руку, – зловеще предупредил наиб, и добавил, – а я быстро устаю.

Всадники спешились. Один Касриэль с недоумением пыхтел в седле.

– Мне сказали, что этот человек обвиняется в измене? – указал на него Злат.

– Да! И тот, кто мешает его задержать, будет обвинён тоже.

– Покажите мне этого мерзавца! – насупил брови наиб, – Я немедленно спущу с него шкуру своею властью!

Он снова, словно невзначай, погладил пайцзу.

– Я с большим уважением отношусь к словам эмира Могул-Буги. Надеюсь, когда-нибудь он действительно станет великим. Если ему не помешают не в меру ретивые слуги. Которые забывают, – Злат возвысил голос, – Что над этой землёй есть только одна власть. Она дарована Вечным небом великому хану Узбеку. А мы, его верные слуги, должны только преданно и исправно исполнять его волю. В Богохранимом Сарае волю Вечного неба блюдёт диван-яргу. А следит за этим поставленный великим ханом эмир. Почему вы творите здесь всё, что хотите, будто в собственной конюшне?

Юноша хотел было ответить, но Злат перебил его:

– Не нужно мне отвечать! Прибереги слова для тех, кому они нужнее. Завтра ты их скажешь яргучи в диване. Я не буду вас задерживать из уважения к эмиру Могул-Буге. Надеюсь вы придёте сами. А вот задержанного вами преступника я возьму под стражу. Он тоже завтра будет в диване-яргу. Возможно, если вы не появитесь, он захочет подать жалобу на незаконное задержание.

Наиб сделал знак, означающий, что разговор окончен и демонстративно повернул мула задом к слушателям. Один из стражников схватил повод коня, на котором сидел Касриэль. Нукеры Могул-Буги не шелохнулись.

– Говорят, Касриэль, тебя ждёт рыбная голова? – спросил Злат, когда они отъехали.

Всё произошло так быстро, что еврей не успел опомниться. Но жизнелюбивый нрав уже брал своё:

– В первый день нового года нужно обязательно съесть рыбью голову. Чтобы весь год быть в головах, а не в хвосте.

– Тогда тебе придётся кого-нибудь послать за ней. Хочешь – не хочешь, а до завтрашнего дня ты будешь сидеть под стражей. – Злат рассмеялся, – О страже тоже позаботься. Ведь охранять тебя буду лично я. С парочкой стражников на всякий случай. А узилищем твоим станет постоялый двор Сарабая. Там нас как раз дожидается сам Соломон бен Давид. Ты узнаёшь его мула?

– Бедный Соломон! Чем ему приходится заниматься в такой день!

– Он сделал доброе дело. Будем надеяться Всевышний спишет ему за это хотя бы часть грехов. Об этом же полагается сегодня молиться?

– Не только сегодня. Начинается время, которое называется дни трепета. Десять дней человек должен молиться и каяться. В эти дни на небесах выносится решение: кому – жить, а кому – умереть.

IX. Венгерское вино

Злат отпустил караул, оставив только двух стражников покрепче. Мало ли что взбредёт в голову не в меру горячим и заносчивым посланцам молодого волчонка Могул-Буги? Сам он, хоть и ходил пока под рукой отца, старого Сундж-Буги, но уже давно готовился принять начало над могущественным родом кунгратов. С недавних пор, после того, как его сестра Тайдула стала любимой женой хана Узбека, род этот стал забирать всё большую и большую силу.

Сразу встал перед глазами сердоликовый перстень Кутлуг-Тимура. Кому его должна была показать эта красавица-ведьма из тайных лесных убежищ? Сундж-Буге, брату отца? Ведь жёны Кутлуг-Тимура после его исчезновения, по древнему закону степи, перешли к нему. И даже дети теперь считаются детьми Сундж-Буги.