Швейцер

Знатоки сходятся на том, что Швейцер написал очень интересную работу об индийской философии, однако многие специалисты, в том числе и индийские, говорят, что это все-таки очень западный взгляд на совершенно отличную от западной систему мышления. Независимо от меры своей критичности индийские исследователи неизменно отмечают высокое уважение и горячий интерес Швейцера к индийской философии.

Швейцер приехал в Эдинбург в начале ноября и начал второй цикл своих лекций. Во втором цикле эдинбургских лекций, прочитанных по-французски, Швейцер дальше развивает свой принцип уважения к жизни:

«Тот физиологический факт, что наша жизнь происходит от другой жизни, а другая жизнь происходит от нашей жизни, имеет в духовном смысле исключительное значение. Примитивная этика произрастает из естественной солидарности человека с предками и потомками. Но когда человек становится мыслящим существом, круг его „родственников“ расширяется...»

Уважение к жизни не позволяет нам притуплять свою непримиримость к проявлениям зла. Лишь когда наше сознание ощущает наш субъективный этический конфликт как постоянно углубляющийся, мы живем по правде. «Спокойная совесть, – говорит Швейцер, – это изобретение дьявола».

«Всякий, кто привык считать недостойной жизнь любого из живых существ, – говорил Швейцер в Эдинбурге, – рискует прийти также к идее недостойности человеческой жизни, идее, которая играет столь губительную роль в мышлении наших дней».

В отношениях с людьми мы тоже ведь все время испытываем искушение облегчить себе грех бесчеловечности поисками невиновности, которая напоминает невиновность домохозяйки, поручившей повару убить петуха к обеду. Мы не должны уходить от своей ответственности, повторял Швейцер еще и еще раз.

Духовное влияние мы обретаем только тогда, когда в каждом отдельном случае отстаиваем свой принцип человечности. Более того, всякий должен для себя решить, какой частью своей жизни, имущества, времени, счастья, личной жизни он должен пожертвовать для других и сколько оставить для себя.

Каждый сам решает это для себя, и таким, как Швейцер, эта жертва приносит счастье...

Это была последняя предвоенная поездка Швейцера но Англии, но тогда он, конечно, не мог знать этого. В литературе осталось много свидетельств о том огромном впечатлении, которое производил Швейцер на англичан. Настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон, за свою близость к социалистическим идеям прозванный в Англии «красным настоятелем», писал о последнем приезде Швейцера в Англию как о «выдающемся событии» и отмечал жизнеспособность, жизнерадостность, оптимизм этого грузного шестидесятилетнего человека, а главное – его «человечность, перевешивающую в нем все остальное».

Лекции Швейцера, как правило, сопровождались концертами. В Манчестере, куда приехала и Елена, доктор рассказывал о Ламбарене в битком набитом Альберт-холле, иллюстрируя лекцию диапозитивами. Это было серьезное выступление перед молодежью об обязанностях взрослого человека. Но потом, сразу после лекции, Швейцер поехал в трущобы Солфорда, в клуб подростков, где сопровождал свой рассказ множеством забавных историй, и слушатели просто катались от смеха.

Были в Англии и грустные встречи. Швейцер встретил здесь Стефана Цвейга, и они говорили о том, что происходит в Германии. Нежный, чувствительный Цвейг был в отчаянии. Швейцер соглашался, что это новые симптомы упадка буржуазной цивилизации, сам он тоже писал в то время, что «гуманизм идет на убыль», что «жестокость и вера в насилие на подъеме». Да, то, что происходит в Германии, – очередная, еще более грандиозная по своим масштабам катастрофа. И все же он, Швейцер, верит в конечное торжество человечности.

– Стоит ли жить? – спросил Цвейг, и Швейцер заметил, что друг давно уже не слушает его. – Стоит ли тогда жить?..

В том же году Швейцер попытался сформулировать свой ответ другу в статье об этике уважения к жизни:

«Я цепляюсь за жизнь из-за своего уважения к жизни. Потому что, начав размышлять, воля-к-жизни осознает, что она свободна... Она свободна выбирать – жить ей или не жить.

Вопрос, который преследует в наше время людей, – стоит ли жить? Вероятно, каждому из нас приходилось когда-либо беседовать с другом, человеком веселым и как будто довольным жизнью, а назавтра узнать, что он лишил себя жизни!.. Но, воспользовавшись возможностью такого выбора, мы игнорируем мотив воли-к-жизни, побуждающий нас познать тайну жизни, ее ценность, исчерпать высокое доверие, оказанное нам жизнью... И потому, когда мы видим тех, кто отказался от жизни, мы не осуждаем их, но жалеем за то, что они перестали владеть собой. В конечном итоге дело не в том, боимся мы жизни или не боимся. Истинная проблема в нашем уважении к жизни».

Прошло совсем немного лет после выхода в свет этой статьи, и Стефан Цвейг с женой, лишившись родины и веры в человечность, покончили жизнь самоубийством.