Швеция. Гроза с Балтики

Вскоре на корабле “Не тронь меня” был убит командир капитан Тре-венен… Неприятель, осыпаемый ядрами из 150 орудий, не терпел урона в людях и даже снасти и мачты оказались неповрежденными. Нам всем казалось это сверхъестественным! Судя по выстрелам наш огонь был силен, а между тем корабли прорывались. Теперь уже стало ясно, что необычайная удача ободрила неприятеля, и он со всем флотом выйдет из Крюсеротского прохода. Неожиданный оборот дел а требовал энергичных действий, но адмирал не мог ни от кого добиться их. Посланные на помощь два корабля из ариергардии так неумело принялись за атаку, что ровно ничего не сделали. Один из них («Константин») повернулся кормой к неприятелю и был засыпан анфиладным огнем с одного конца корабля до другого, а затем его потащило на банку Пассаладу. Видя с досадой, что шведы все продвигаются вперед, адмирал дал сигнал всей своей ариергардии рубить якорные канаты, преследовать неприятеля и его атаковать. Вице-адмирал А.В. Мусин-Пушкин, который командовал этой ариергардией, вместо точного исполнения приказания потерял драгоценное время на поднятие якоря и сделался затем совершенно бесполезным.

Впоследствии слышали, как он говорил, что адмиралу было нипочем приказывать отрубать якоря всей эскадры, что он конечно не подумал о стоимости казне каждого якоря с канатом для линейного корабля по крайней мере от 3000 до 4000 рублей»[164].

В клубах дыма, окутавшего северную часть Выборгской губы, три шведских корабля — «Едвига-Элизабета-Шарлотта», «Эмхейтен» и «Луиза-Улрика», — два фрегата и шесть мелких судов, отставших от передних судов, сбились с курса и в 10-м часу выскочили на банки Репие и Пассалода. Наконец, концевой корабль шведской колонны «Энигхетен» по собственной неосторожности сцепился со шведским брандером, который предназначался для отряда Повалишина. Пламя быстро охватило корабль. На нем поднялась суматоха, и он навалился на большой фрегат «Земира». Огонь перекинулся и на фрегат, и скоро оба судна взлетели на воздух.

К 11 часам дня весь шведский флот вышел в море. В кильватер ему, но далеко позади, шел адмирал Чичагов; далеко позади, в режиме «усиленной гребли», шли эскадры принца Нассау и Козлянинова.

Преследование шведов велось более чем бестолково. И Чичагов, и Нассау хотели захватить шведские корабли, надеясь, что на одном из них будет король, а шведскую гребную флотилию полностью игнорировали, хотя она могла легко стать добычей русских. Чтобы не быть голословным, процитирую П.В. Чичагова, который всеми силами пытался выгородить отца, но не мог в начале XIX в. врать так нагло, как это стали делать через 100–200 лет наши историки.

«Капитан Кроун [на фрегате «Венус». — А.Ш.] приблизился к передовой неприятельской галере и открыл огонь. Она, не отвечая ни единым выстрелом, тотчас спустила свой и подняла русский флаг. Кроун тогда поворотил фрегат “Венус” для встречи следующих галер и других судов и продолжал стрелять. Все они без всякого сопротивления, одни задруги-ми спускали флаги и признавали себя пленными. Таким образом вскоре весь длинный ряд передовых неприятельских судов имел русские флаги. Но когда Кроун удалился с “Венусом” от них настолько, что не мог уже достать галеры выстрелами, они, снова спуская русские флаги, стали поднимать шведские и с помощью гребли направили путь свой к шхерам. Капитан Кроун, заметя это, усилил стрельбу по тем, которые против него находились, и хотя они также поднимали русские флаги, но он, несмотря на то, поражал их картечью. Тогда шведы бросили якоря, начались ломать реи, рвали паруса, чтобы уверить его, что без всякого обмана отдаются в плен и не хотят, подобно передовым своим товарищам, помышлять о побеге. Этим способом было остановлено еще множество судов. Между тем подошли другие наши крейсеры и тоже набросились на неприятеля. Иные брали к себе людей, другие прицепляли к своей корме по два, по три судна и влекли за собой. Но число судов было так велико, что являлась возможность забрать только малую часть. Наконец, каждый крейсер, переполненный пленными и держа на буксире по несколько судов, поспешал выйти из залива, предполагая, что двигавшаяся сзади гребная наша флотилия не замедлит овладеть всеми оставшимися на месте. Шведский король все время ездил на шлюпке, и когда пушечным выстрелом у него убило гребца, то он пристал к одной из передних своих галер, к той самой, на которую Кроун и прежде всего напал. Не зная этого и ввиду множества отдающихся в плен судов, а также не имея возможности рассылать шлюпки свои для забранил с них офицеров, капитан Кроун удовольствовался принуждением их подымать русские или белые флаги. Между тем, когда он удалился от упомянутой галеры, то король переехал на бывшее невдалеке парусное судно и избег плена.