Швеция – от нейтралитета до НАТО

После победы принц Нассау предложил главнокомандующему русскими сухопутными войсками графу Валентину Платоновичу Мусину-Пушкину сильным десантом, высаженным в тылу у шведов, отрезать им наступление, а нашей армией, атаковав в это же время шведов с фронта, заставить их сложить оружие. Но шведский король, узнав о намерении Нассау, наиболее удобные места для высадки десанта защитил батареями, а сам спешно отступил к Ловизе, преследуемый русскими войсками.

Спустя неделю в восточном устье реки Куюмень у крепости Нейшлот наши канонерские лодки взяли пять шведских гребных судов. Ещё четыре большие вооружённые шведские лодки, шедшие с десантом, были потоплены.

На этом закончились действия гребного флота в кампанию 1789 г.

Зимой 1789/90 г. русский флот, как и зимой 1788/89 г., был разделен на две части, зимовавшие в Ревеле и Кронштадте. Зимой положение Густава III существенно улучшилось. Ему удалось помириться с Данией и обезопасить свой тыл. Англия и Пруссия выделили королю большие субсидии на продолжение войны.

В новой кампании Густав решил разбить порознь Ревельскую и Кронштадтскую эскадры, воспользовавшись тем, что главная шведская военно-морская база Карлскрона имела незамерзающий круглый год порт, а суровая зима дольше обычного сковывала льдом финский залив и подступы к Ревелю.

У Ревеля лед сошел между 19 и 25 апреля 1790 г. А уже 27 апреля наблюдатели на Суропском маяке заметили на горизонте два корабля и катер без флагов. Одновременно капитан первого датского торгового судна, пришедшего в Ревель, заявил, что, проходя мимо Карлскроны 18 апреля, он видел по южную сторону острова Эланда шведский флот в количестве 24 судов.

Адмирал Чичагов приказал отправить отряд судов под командованием капитана Тета[113] в море на разведку подходов к Ревелю. Отряд состоял из лучших ходоков русского флота – корабля «Кир Иоанн», фрегатов «Прямислав» и «Надежда Благополучия» и катера «Нептун».

30 апреля капитан Тет увидел шведский флот и немедленно донес об этом в Ревель. Чичагов собрал на Военный совет всех адмиралов и капитанов кораблей. Большинство собравшихся предлагали поставить корабли в гавани как можно ближе к берегу под защитой береговых батарей. Однако Чичагов настоял на том, чтобы корабли поставить на шпринт[114] вдали от батарей. Главный аргумент Чичагова – если неприятель зайдет сзади «нашей линии с намерением поставить её меж двух огней, он подвергся бы сам огню эскадры, батарей и фрегатов, которые будут находиться позади линии»[115].

К 1 мая все русские корабли были поставлены в гавани Ревеля в линию, согласно указаниям Чичагова. В первой линии находилось девять кораблей и фрегат (100-пушечные корабли «Ростислав» и «Саратов»; 74 пушечные «Кир Иоанн», «Мстислав», «Св. Елена», «Ярослав»; 66-пушечные «Победоносец», «Болеслав», «Изяслав» и 50-пушечный фрегат «Венус»). Во второй линии – четыре фрегата: «Подражислав» (32 пушки), «Слава» (32 пушки), «Надежда Благополучия» (32 пушки) и «Прямислав» (36 пушек). На флангах стояли бомбардирские корабли «Страшный» и «Победитель». Третью линию составляли семь катеров.

Шведский флот под командованием герцога Зюдерманландского состоял из 22 кораблей, четырёх фрегатов и четырёх мелких судов. При усиливающемся западном ветре и значительном волнении неприятель в линии баталии в 7 часов утра 2 мая вошел на рейд, и его передовой корабль, поравнявшись с четвёртым от левого фланга нашей линии кораблем «Изяслав», привел к ветру на левый галс и дал залп. Но из-за сильного крена и неточного прицела большая часть шведских снарядов рикошетировала мимо наших кораблей, меткие выстрелы которых наносили большой вред неприятелю. За передовым шведским кораблем, быстро прошедшим вдоль нашей линии в сторону острова Вульф, следовали в таком же порядке и другие корабли.

Некоторые из них, пробовавшие подходить на близкую дистанцию и для уменьшения хода и крена убавлявшие паруса, были встречены прицельными залпами и с большими потерями людей и значительными повреждениями рангоута и такелажа вынуждены были выходить из-под выстрелов, не нанеся нашим судам серьёзных повреждений. Особенно пострадал корабль шведского генерал-адмирала, на котором заевший в шкиве подветренный фока-брас (парус) не позволил привести корабль своевременно к ветру и заставил его дрейфовать на «Ростислава», который осыпал его с малой дистанции ядрами и картечью. Другой, 64-пушечный корабль «Принц Карл», шедший пятнадцатым в линии, потеряв грот– и фор-стеньги, после десятиминутного сражения бросил якорь и вместо шведского флага поднял русский.

Замечу, что капитан Сальстед приказал поднять белый флаг, когда из 520 человек команды, 100 кирасиров и 12 пехотинцев на корабле было убито всего 65 человек и 11 человек ранено. Перечень повреждений «Принца Карла» мной не найден, но, судя по тому, что он уже 10 мая 1790 г. был введен в строй русского флота, повреждения эти были невелики.