Швеция под ударом. Из истории современной скандинавской мифологии

О причинах появления советской субмарины в Швеции говорилось и до сих пор говорится самое разное, но большинство СМИ и официальная пропаганда страны сходятся на том, что она появилась там преднамеренно и с разведывательной миссией. Ни один здравомыслящий военный моряк, политик, журналист или контрразведчик Швеции никогда не поверит в то, что русские могли поставить на карту свои отношения со Швецией ради эфемерной цели высадить или взять на борт своего секретного агента, собрать данные об обороне Карлскрунской базы и т.п. О советских военных и политиках можно было говорить много, но такими глупцами они никогда не были.

А вот двумястами годами раньше такой риск был вполне оправдан.

В морских войнах на Балтике в конце XVIII столетия решающее значение приобретала гидрографическая осведомленность. Навигационные условия в Балтийском море были осложнены наличием мелей, рифов, шхер и сложной конфигурацией береговой линии. Не удивительно, что потери военно-морских флотов по навигационным причинам превышали боевые. Недостаток гидрографической информации сильно влиял на ход сражений и вынуждал моряков делать промеры глубин уже в ходе боя, что, конечно, суживало возможности манёвра и скорость эскадры.

Отношения Швеции с Россией в конце XVIII в., мягко говоря, были натянутыми. Швеция еще не отказалась от политики реванша и восстановления королевства в прежних границах. Уже с середины XVIII в. все прибалтийские страны установили строгий режим в части обращения с гидрографическими сведениями, а шведы ввели запрет на публикацию подробных карт не только морских портов, важных в военном отношении, но и других участков побережья.

Естественно, это вызывало у соседей обратную реакцию: возникало стремление при каждом удобном случае организовать тайные съемки и раздобыть недостающую информацию.

Наибольший интерес в этом отношении представляла Карлскрунская база. Даже в соседней Дании пользовались картой Карлскруны, составленной датским шпионом Йенсом Сёренсеном еще в 1686 г. Примерно в таком же положении находилась и чертежная мастерская Адмиралтейской коллегии в Петербурге.

Первые промеры глубин и гидрографические изыскания в этих местах были проведены кораблями русской эскадры под командованием адмирала Мишукова в августе 1756 г. Результатом их явилась «Карта морская специальная на часть Балътискаго моря на вход с моря в шветской главной порт Карле Крон <…> Сочинено августа 26 дня 1757 года». Естественно, карта была засекречена, размножена и выдана на «все положенные по штату корабли <…> по одной карте». Сама императрица Елизавета высочайшим рескриптом от 7 октября 1757 г. «изволила опробовать учиненное главной шведской гавани описание» и пожаловала производившему съемки штурману Николаю Долгому денежную награду.

Кроме карты Н. Долгого в распоряжении у русских каким-то образом оказались 2 шведские секретные карты Карлскруны: «Шведская карта шхер в районе Карлскруны по описи, произведенной со льда в 1758–1763 гг.» на шведском языке, а также «Charta ofver Carlscrona skargard ifran langoren» за подписью «Wallmann» (с определением долготы 12°30′). Кроме того, в лоции Балтийского моря при описании Карлскруны говорится: «Смотри специальную на Карлскрон английскую карту». Имеется в виду карта английского адмирала сэра Джона Норриса (1660–1749 гг.), которая в 1719–1721 гг. курсировала у берегов Швеции, защищая их от нападения русского галерного флота. Известно, что во время этих плаваний англичане составили много морских карт, которые были изданы потом в Лондоне в 1728 г. В лоции содержится примечание ее автора гидрографа А.И. Нагаева: «Плывущим в Карлскруну не полагаться на английскую карту и лучше брать лоцманов!»

Как попадали шведские секретные карты в распоряжение Адмиралтейской коллегии, можно лишь догадываться. Не следует забывать, что российская разведка и дипломатия активно участвовала в это время во внутрипартийной борьбе «колпаков» и «шляп». Русские выступили на стороне «колпаков», а наш посол в Стокгольме граф Разумовский поддерживал контакты с врагом короля Сустава III и руководителем шведской разведывательной службы Карлом Спарре.

Упомянутые карты были, конечно, далеки от совершенства, страдали досадными неточностями и в практических делах были малопригодны. Для ликвидации этого пробела в 1784 г. было решено послать в район Карлскруны и Гётеборга специальную гидрографическую экспедицию. Инициатором ее оказалась императрица Екатерина II. В мае 1784 г. вице-президент Адмиралтейской коллегии граф И.Е. Чернышев получил от нее следующий приказ:

Граф Иван Григорьевич! Повелеваем из числа назначенных к мореплаванию в нынешнем году судов две легкие и удобные отправить к шведским берегам, именно одно к стороне Карлскроны, а другое к стороне Готенбурга, приказав начальствующим на оных промерять тамошние шхеры, и вообще на все тамошние места сделать нужные наблюдения <…> Начальники долженствуют себя предъявлять, что им поручены промеры и наблюдение в пользу навигации купеческой…