Сиам Майами

Помещение было устроено так, чтобы здесь вольготно чувствовали себя моряки и их подружки. Углы тонули в темноте, некоторые столики отделялись от зала ширмами. Над головами висела сеть с пробковыми поплавками. Над стойкой красовалась намалеванная огромная грудастая русалка. Даже бесплатные соленые крендельки к пиву имели здесь форму якорей. Вечер только начался, но бар уже до отказа был забит моряками. Некоторые сидели в компании женщин, которых накачивали выпивкой. Женщины, те, что помоложе, боялись напиваться. Кое-кто из моряков, наоборот, успел набраться, и теперь они еле удерживались на стульях.

Владелец заведения напоминал очертаниями фигуры пивной бочонок, на который натянули синий пиджак. На его мизинце посверкивало синим огнем кольцо, и он нервно разминал пальцы в предвкушении, когда настанет пора вышвыривать отсюда особо надравшихся.

— Музыканты сидят на кухне. Можете дать им ноты, — сказал владелец Барни. Внешность Сиам, по всей видимости, произвела на него сильное впечатление. — Вы сыты? Ступайте подкрепитесь за мой счет.

— Мы ели, спасибо, — ответил Барни. — Где кухня?

Владелец приподнял черную штору у стойки.

— Здесь проскочите быстрее. — Барни поспешил было в указанном направлении, но владелец схватил его на ходу за локоть. — Мне позвонили из Нью-Йорка всего сутки назад. Прежнюю мою страшилу они отправили в отель на Бермудах. Я спросил парня в офисе Доджа, кого они пришлют мне взамен. Самую лучшую певицу, ответили мне. Я говорю: вы там учитывайте мой уровень, зачем мне самая лучшая? Он ничего не ответил, а только заявил, что мне повезло и чтобы я не вякал. Вот и проясните, сделайте милость: вы, часом, не преступники? Не на крючке у нью-йоркской полиции? Мне надо это знать. У меня законный бизнес. Моя клиентура — морячки, я не хочу быть замешанным в скандалах.

— Мы не беглые, — с улыбкой ответил ему Барни.

— Вас не разыскивает полиция?

— Нет.

— Верю вам на слово, — подозрительно проговорил владелец и еще раз приподнял для Барни штору.

Барни заторопился по отдающему сыростью проходу к кухне, навстречу запаху раскаленного жира.

Владелец повернулся к Сиам.

— Желаете выпить?

— Нет, спасибо.

— Мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя здесь, как дома. Я поставил в вашей гримерной кровать.

— Мы остановились в отеле.

— Это напротив? Никудышное место. Вы из тех, кого даже не надо спрашивать, умеют ли они петь. А то знаете, какие бывают штучки? Корчат из себя невесть что, а завывают так, что уши вянут. А на вас достаточно разок взглянуть, чтобы понять: вот это — настоящая певица! — Он указал на свой нос, намекая на безошибочный нюх. — Я сразу смекнул: это тебе не шаляй-валяй, такая крышу снесет с твоей лавочки! Взял и догадался, что вы — ходячий динамит, хотя с виду леди, да и только. — Он снова показал на свой нос, а потом как бы невзначай добавил: — Тебе не сказали в Нью-Йорке, что я люблю, чтобы мои певицы после выступления подсаживались к гостям у стойки?

— Я пою, — отрубила Сиам.

— Да это не для меня вовсе. — Он прижал растопыренные пальцы к груди. — Это для них, для служивых. Им нужна компания. Будут рады тебя угостить.

— Я не пью.

— Да ладно! — Он по-дружески дотронулся до ее руки. Сиам убрала руку. — Пить не обязательно. Пускай пьют они, морячки. Ты просто закажешь виски со льдом, а получишь чаек. Против чая со льдом ты, надеюсь, не возражаешь?

— Я возражаю против навязывания выпивки клиентам.

— Э, нет. — Он укоризненно поджал губы. — Я не предлагаю тебе делать это бесплатно. Ты будешь получать по пятьдесят центов за каждую рюмку, которую тебе поставит морячок. Тут даже певичка с ларингитом не останется внакладе. Пойми, эти морячки сами напрашиваются, чтобы их облапошили. Им больше не на что расходовать жалованье. Попивая чаек со льдом, ты огребешь больше, чем за свое пение.

Барни вернулся и уселся позади владельца бара. Поза Сиам была расслабленной, владелец о чем-то ее упрашивал, так что Барни и в голову не могло прийти, что назревает скандал.

— Я здесь не для того, чтобы обирать моряков, — сказала Сиам.

Когда владелец занес правую руку, чтобы ударить Сиам, Барни растерялся. Он не подозревал, что дело примет такой дурной оборот. Только что он отдыхал, теперь же ему пришлось молниеносно принимать решение. Он обрушил кулак на владельца и заехал ему чуть пониже уха. Удар пришелся по шее, кожа оказалась жесткой, как покрышка грузовика, кулак Барни отскочил, точно мячик. Владелец даже не обернулся, чтобы расправиться с обидчиком. Его ярость была направлена на Сиам. Только когда она отпрянула, Барни увидел, что его удар не пропал даром — владелец бара рухнул на пол.