Сиамский ангел

(За сим идет старинная гравюра —
Сплетеньем тел передавая стон,
Бугрится обнаженная натура;
Вергилий с указующим перстом,
В прилично складками лежащей тоге,
Отменно видный в черноте ночной;
А также виден гравий на дороге
И Данте с капюшоном за спиной;
Его лицо, иссохшее от бденья,
И обувь для неблизкого пути;
Пергамент, на который наблюденья
Он непременно хочет занести.
Дыша подземным жаром без усилий,
(Смрад не дается резчикам гравюр),
Ведет по девяти кругам Вергилий,
Устраивая в каждом перекур.
Они вдвоем стоят или садятся,
Иль Данте пред Вергилием поник;
Учитель поучает; тени мчатся;
Клокочет Ад; трепещет ученик.
Застыли эти двое перед вами,
Два истукана в адской суете,
С вопросом, изрекаемым руками,
С ответом на пронзительном персте.)

— Скажи, кто сей, каков его удел? —
Спросить я у вожатого о тени,
Идущей вниз уверенно, посмел.

И мне в ответ: — Достойно удивлений,

Что лишь сейчас, пройдя немалый путь
И одолев опасные ступени,

О нем ты вспомнил.

Можно лишь вздохнуть
О тех, чья память бережет дурное

И возмущеньем лишь пылает грудь.

Ты здесь желал увидеть то земное,
Что вызывало ненависть твою,

Не скорбь над их посмертною судьбою.

А между тем в отверженном краю
Имел одно божественное право:

Когда бы злость ты отпустил свою,

Когда бы ты покорно, не лукаво
И искренне к Всевышнему воззвал,

Смирив огонь язвительного нрава,

Когда бы о прощенье умолял
Хотя б одной душе в пределах Ада,

И вывести отсюда пожелал —

Как знать, какой была б твоя награда.
Ничья тебя не тронула беда,

И сам же ты — делам своим преграда.

И молвил, растерявшись, я тогда:
— Но как же мог осуществить я это?

— Здесь нужно, чтоб душа была тверда,

Здесь страх не должен подавать совета, —
Так отвечал вожатый. Между тем

Исчезла тень, но блик случайный света

Плыл в глубине, то вдруг пропав совсем,
То вдруг воскреснув; в бездну погружался,

Но в бездне страшной виден был он всем.

Сказал учитель: — Знать ты домогался,
Кто путник тот, бредущий меж камней.

Но ты ведь им, безумным, восхищался;

Ты брал его в пример любви своей;
Признать его ты должен был мгновенно

По взору и повадке; то — Орфей.

Он, Эвридике верен неизменно,
Пытается из Ада увести

Погибшую, и чувство незабвенно.

Позволено ему ее найти!
И он, найдя, уводит за собою,

И вновь ее теряет на пути.

Могу ли я сравнить его с тобою?
Могу — равны вы силой звонких слов,

Но не равны вы избранной судьбою!

Скажи — ты тоже в страшный путь готов,
Не к небесам, а вниз, тоской томимый,

Спускаться по уступам вновь и вновь?

Так в грозный Ад на поиски любимой
Тебя вела ль когда-нибудь любовь?

* * *

Проблема переезда решилась в пять минут.