Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша

— Заткнулись, весельчаки! — прерывает их Первый Брат: — ничего смешного тут нет. И я не шучу, Седьмая. Если хоть один человек из Братства будет голодным — не сносить тебе головы. Ни тебе, ни твоей подружке, запомни это.

— Цунмин, Старший Брат! — кланяется Сяо Тай: — ваши слова вырезаны в самом сердце этой ничтожной! Будет исполнено!

— Приступай прямо сейчас, — хмурит брови предводитель разбойников Братства горы Тянь-Ша: — и на обед… слышал я что на обед сегодня мясо в карамели со сладким рисом? Надеюсь из-за твоей занятости меню останется таким же…

— Конечно, Старший Брат.

— И напиток свой приготовь, мы с братьями будем военный совет держать. — распоряжается Первый Старший Брат и машет рукой: — ступай уже… Седьмая.

Сяо Тай выходит из палатки и поглаживает кончиками пальцев золотую пайцзу власти, которую ей вручили на выходе. Пропускает красный шелковый шнурок в дырочку наверху и подвешивает пайцзу к поясу.

— Погоди, Седьмая! — окликают ее сзади и она останавливается. Лу Чжи-шэнь, сладкоголосый змей Совета. В руке он держит меч. Обычный прямой цзянь. Не свой, свой у него на поясе висит.

— Спасибо что поддержала меня на Совете, Седьмая, — говорит он, не глядя ей в глаза: — это… говорит о твоем уме. На вот, возьми. Если ты теперь одна из нас, негоже тебе без оружия ходить. — и он протягивает ей меч.

— Эта ничтожная с радостью и благодарностью примет сей чудесный дар. К сожалению у меня нечем отдариться и…

— Ой, да заткнись уже, — внезапно советник Лу Чжи-шэнь улыбается: — это не от меня. Это от Совета. Ты мне все так же не нравишься, слишком много умничаешь. Если доживешь до вечера, то я хотел бы увидеть твое мастерство в сянци. У меня и доска есть. Все, ступай, у тебя полно работы. — он передает меч и торопливо уходит. Сяо Тай глядит ему вслед. Отныне она — Седьмая Сестра, пусть не первая, но уже равная. И… никто из парней не хочет заниматься всеми этими женскими делами, снабжением, готовкой, хранением и учетом запасов. Все-таки они разбойники, нет у них военного образования или навыков управления. Все они хотят совершать подвиги и бороться с несправедливостью Волей Небес, а то, что армия марширует на животе, как говаривал Наполеон — они не понимают. Более того, они не понимают еще одну важную вещь…

Она повернулась к ждущей ее у палатки Минмин и кивнула ей, подвязывая меч к поясу.

— Не утомилась ждать? — спросила она и Минмин тут же подскочила к ней.

— Госпожа! Пайцза! Меч! Вы теперь разбойница⁈

— Минмин! Я же просила так их не называть! Кроме того, я теперь — удалая девица и ээ… сестра-храбрец? Добрая девица? Звучит так, словно я в публичном доме работаю… и была там Добрая Девица Сяо Тай — всем давала… бррр… не, не, не. Зови меня Седьмая Сестра. Для тебя — Старшая Седьмая Сестра.

— Старшая Сестра Тай!

— Угу, Белоснежка и шесть гномов. Все, пошли, у нас дел полно. Знаешь кто такие янычары?

— Нет, госпожа Старшая Седьмая Сестра Тай!

— Ты все в кучу собрала. Просто Тай и все. Мы же подруги. Так вот, янычары… это были люди без роду и племени собранные вместе для войны. И у них не было лояльности ни к султану, ни к родине, ни к семье. Знаешь, кому они были преданы? Котлу. Все питались вместе, а полковник лично накладывал еду, он знал кто отличился и кому кусок мяса получше дать, а кого поварешкой по рукам. Кстати, полковник на их языке так и зовется — башар. Что значит черпак, ковш, которым еду накладывают.

— О чем это вы госпожа?

— Все о том же, Минмин. Кто мужчину кормит — того тот и слушается. — отвечает Сяо Тай и сладко потягивается: — а у меня отсюда теперь два пути, либо на шелковые подушки в палатке Совета, либо голова в кустах.

— Не надо голову в кустах, — огорчается Минмин.

— Сама не хочу, понимаешь…

Глава 3

Когда Гу Тин открыла глаза, просыпаясь, то первым же делом охнула. Болела спина, болела шея, в животе застыло сосущее, тягучее чувство голода, а еще было очень холодно. Она попыталась съежиться, собраться в комочек, собирая немногие капельки тепла, что еще оставались, но мышцы как будто задеревенели и отказывались подчиняться. Она окончательно проснулась и немедленно пожалела об этом. Во сне было тепло, и ее матушка накладывала на тарелку горячие, обжигающе вкусные баоцзы с начинкой из мясного фарша, лепестков лотоса и мелко нарубленных креветок. А еще во сне она могла наконец вытянуться во весь рост, могла бежать по цветочному лугу и смеяться. В реальности же она сидела в маленькой бамбуковой клетке посреди лагеря разбойников горы Тянь-Ша и ждала выкупа. Она могла только молится о том, чтобы разбойники не выставили за нее слишком уж высокую цену, понимая, что Гунсун Шэн из Цзиджоу, владелец ее долгового контракта, ее хозяин — жадный сквалыга.