Сибариты

Маша беспомощно посмотрела на стоящего рядом Лавра, а он ей очень серьёзно кивнул.

Глава 23

Больше Сёма ничего не сказал. На самом деле, он даже не приходил в сознание. Пока Фёдор провожал её до лодки, то рассказал, что Сёма потерял память и не помнит никого и ничего, даже Лиану. Так что то, что он её узнал, пусть и во сне, очень удивительно и внушает надежду, что память у него сохранилась, просто он не может ей пользоваться.

– Что мы будем дальше делать? – спросила Маша.

– Понятия не имею, – сказал Фёдор, – сил у нас не много. Я с детьми и со Спасом, вы, две девчонки…

– А Женя ещё и без ног, – зачем-то уточнила Маша.

Фёдор вздохнул.

– Отличная у нас команда. Зато две подводных лодки в наличие, такое на этой планете не часто встречается, – сказал он.

– У нас всё мигало, когда мы вас встретили, это вы делали? – вдруг вспомнила Маша вопрос, который хотела задать с самого начала.

– Всё мигало? Интересно! Я там что-то вроде генератора помех наладил. Думаю, как это можно в систему связи переделать. Я понял, что каким-то образом на вас воздействовать получается, но не знал как именно. Надеюсь, ничего у вас не поломалось? Не должно было, – сказал Фёдор.

Маша пожала плечами.

– Понятия не имею, – сказала она. В этот момент Маша уже перешла на лодку и готовилась отплывать, но ещё один неразрешённый вопрос у неё остался, – они оба говорили про Руди, откуда они могут это знать?

– Ты прости, – Фёдор вздохнул, – эти новости для тебя, похоже, плохие, но, к сожалению, этому можно верить. Есть вещи, которые трудно объяснить, но Лавр от рождения обладает неким даром, а у Спаса он проснулся недавно, в связи с травмой и пережитыми испытаниями. Но то, что они говорят вещи, которые имеют место быть, это факт, в котором мы уже имели возможность убедиться. Одно успокаивает, мы наверняка встретились не случайно и возможно, это окажет какое-то влияние на развитие событий. По крайней мере, я буду на это надеяться.

Маша кивнула, но ничего не ответила, потому что закусила себе губу, чтобы не расплакаться. Она завела двигатель и поплыла к Левиафану. Она уже не сомневалась, что Руди вляпался в историю. Только бы был жив!

Темнота была кромешной! Фонарь, который стоял на полу, разбился, его чем-то завалило. Достать ручной фонарик не получалось. Экзоскелет зажало, он даже не мог дотянуться до кнопки отключения, чтобы освободить руки. Никитка пошевелил головой. Ей ничего не мешало и ничего её не касалось. Это было хорошо. Значит, она цела. А то у него были сомнения. Когда всё рушилось, когда наступила темнота, он совершенно дезориентировался и уже ни в чём не был уверен. Мог получить по голове, мог быть без сознания, просто теперь не помнил об этом. Сбоку послышался шорох.

– Сан Саныч, ты? – почему-то шёпотом сказал Никитка, но в полной тишине и это показалось оглушительным.

– Жив? – спросил Сан Саныч, вместо того, чтобы ответить.

– Жив, а ты как? – спросил Никитка.

– Вроде в порядке, но немного привалило. Понять не могу пока что делать. Тьма кромешная, – ответил Сан Саныч.

– Та же история, – сказал Никитка, – ты до фонарика можешь дотянуться?

– Точно, – сказал Сан Саныч и раздалось шевеление.

Судя по звукам, между ними было какое-то препятствие. Они вставали вроде рядом к стене, а теперь, как будто, оказались на удалении. Вспыхнул тусклый свет, и стало понятно, что между ними и в самом деле всё обрушилось, а их раскидало по сторонам. Свет пробивался через щели в обломках, которые завалили большую часть видимого пространства.

– Вот, чёрт! – ругнулся Сан Саныч.

– Что такое? – спросил Никитка.

– Знатно тут всё обрушилось, – донеслось из-за завалов.

– Я, честно говоря, вообще не понимаю, как мы выжили, – сказала Никитка.

– Я сейчас скажу тебе неприятную вещь, – сказал Сан Саныч, – есть шанс, что мы ещё пожалеем, что сразу не умерли.

– Спасибо, Сан Саныч, подбодрил! – сказал Никитка.

Донёсся звук работы приводов экзоскелета и скрежет железа. Потом грохот. Потом всё ещё раз повторилось.

– Сан Саныч, что происходит? – спросил Никитка.

– Пытаюсь немного расчистить пространство вокруг себя. Потом к тебе потихоньку буду пробиваться, потерпи, – ответил Сан Саныч.

Никитка ещё раз попробовал пошевелиться и почувствовал, что левая рука, кажется, немного ходит. Он начал ей двигать в пределах возможного, чтобы понять, что именно ей мешает. Наконец поняв, он постарался надавить под углом на прижимающую её трубу. Та немного поддалась. Он слегка вытащил руку и надавил ей ещё раз, в том же направлении. Труба съехала ещё чуть-чуть. Наконец он смог вытащить руку полностью и у него появилось небольшое пространство для манёвра.

Оттуда где был Сан Саныч, сквозь дыры в завале, иногда пробивался тусклый прыгающий свет от его фонаря. В этом скудном освещении Никитка и пытался понять, что же его окружает. До своего фонаря он по-прежнему не мог дотянуться, потому что он был с правой стороны.