Сибирь и сибиряки. Тайны русских конкистадоров

В дальнейшем Новгороду поплохело еще больше. Чем больше сил набирало крепнущее Московское княжество, тем яростнее становилась борьба меж Москвой и Новгородом. Ставкой были уже не меха и прочее добро, а независимость Новгорода. Начались настоящие сражения, завершившиеся знаменитым боем на реке Шелони (1471 год), когда новгородцы потерпели сокрушительное поражение. После чего, как легко догадаться, московский великий князь Иван III непринужденно отобрал у них все приуральские и зауральские владения – как любой победитель в схожей ситуации. А еще через семь лет присоединил Новгородчину к Московскому княжеству. Кое-какое внутреннее самоуправление Новгород сохранил – но поток мехов и прочих ценностей теперь полностью уходил в Москву, которая уже всерьез заинтересовалась не только мехами, но и землями. Иван III, человек большого ума и немалой хитрости («дипломат наш дон Тамэо, да и политик изрядный»), мастерски использовал сложившуюся к тому времени ситуацию.

Сибирского ханства еще не было – существовало лишь гораздо меньшее по размерам Тюменское, где правил хан Ибак. Тюмень и Казань насмерть грызлись за спорные сибирские территории, примыкавшие к Уралу. Когда-то они были казанскими, но потом хан Ибак решил, что эти земли как-то больше исторически тяготеют к Тюмени, – и занял их без особых боев. Казань осерчала: по ее мнению, земли эти исторически тяготели как раз к Казани, до которой оттуда гораздо ближе, чем до располагавшейся где-то у черта на куличках Тюмени. Ну, понятно, началась война – с переменным успехом.

Иван III, поразмыслив, объявил себя горячим сторонником Казани – и за Урал двинулись московские войска. Русские дружины разбили войска нескольких местных князей, заставили их принести «шерть» (аналог европейской вассальной присяги) и выплачивать отныне «ясак» (дань мехами). Заняли немалые территории на Каме и прочно там обосновались. Напоследок Иван установил дипломатические отношения с ханом Ибаком, вынужденным признать и русские завоевания, и право Москвы брать дань с новых вассалов. Хану хватало головной боли в виде Казани, не хотелось связываться еще и с русскими…

Казань от этой комбинации не получила ни малейшей выгоды. Так что читатель, думаю, со мной согласится: Иван III был человеком умным и оборотистым. Изящно все это было проделано.

После этого Московское княжество около девяноста лет не делало попыток проникнуть в Сибирь далее. Установилось некое равновесие: москвитяне старательно собирали дань с вассальных князьков и племен, построили несколько острогов (тогда это слово означало не тюрьму, а укрепление). Русские купцы (главным образом поморы, которых не пугали сибирские морозы) прямо-таки хлынули в Сибирь, добираясь даже до Иртыша и Тюмени. У местного населения большим спросом пользовались в первую очередь русские железные изделия (котлы, топоры, ножи, наконечники стрел и т. д.), за которые они охотно расплачивались мехами. Разведка боем закончилась, возникла некая стабильность, нарушавшаяся порой татарскими грабительскими набегами и мелкими стычками…

Глава 2. Дела сибирские

Тем временем в Сибири происходили крайне интересные и весьма существенные изменения. Татарский князь Мамет из сильного и влиятельного рода Тайбугинов решил, что достоин чего-то большего, нежели быть «просто» князем, пусть и сильным.

Вообще-то подобные планы строили многие честолюбцы, и не только в Сибири. Другое дело, что далеко не каждому удавалось претворить мечты в жизнь. Мамету удалось. Собрав серьезное войско, он вторгся в Тюменское ханство. В 1495 году в одном из сражений хан Ибак был убит. Ни наследников, ни мало-мальски авторитетных преемников не нашлось, Мамет, как и мечталось, из князя стал ханом и занялся самым настоящим государственным строительством.

О нем известно очень мало, но человек, судя по всему, был незаурядный. В относительно короткие сроки он объединил в новое, уже именовавшееся Сибирским, ханство со столицей в том самом Искере и татарские улусы, и разнообразные племена. Новое государство размерами значительно превосходило Тюменское: на севере его границей был берег Северного Ледовитого океана, на западе – Урал, на востоке – Обь, а на юге – Казахское ханство. Кроме того, Мамет создал стройную систему государственного управления – с главным визирем («карачей») и отлаженным аппаратом сборщиков ежегодной дани.