Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Тёхтюр далеко не мертвая деревня. Хотя уровень сельского населения в Якутии падает, деревни все еще живые, и в них живут много детей и молодежи, по сравнению с сельской местностью в России и Финляндии. В Тёхтюре население даже растет. Многие отсюда ездят работать в Якутск. В деревне работа есть в основном в государственном секторе: школа, детский сад, администрация, почта, библиотека и таинственно огороженная и охраняемая зона почти рядом с нашим домом, которую называют «центром гражданской обороны».

Традиционно в деревне занимаются разведением скота – в Якутии это и коровы, и лошади. Вокруг села паслась сотня коров и добрая тысяча низкорослых якутских лошадей, известных своей морозоустойчивостью. Ближние луга страдали от перевыпаса, тут была уже не трава, а колючий ежик. На островах на реке Лене пастбища зеленее, туда коней переплавляли на лето. Нет, Тёхтюр не огромная конюшня для пони – якуты разводят лошадей на мясо. Конец осени – время забоя. В зоне риска находятся жеребята – их мясо якуты считают самым вкусным. От одного полуторагодовалого жеребенка выходит больше ста кило мяса.

Почти все животные принадлежат деревенскому кооперативу, бывшему колхозу. Кооператив владеет и местным магазином. Тамара Осипова, его директор, считает, что сложно уговорить народ на тяжелую работу пасти лошадей или убираться в коровнике за 15 000 рублей. «Молодежь боится запаха навоза, – издевалась она. – Они надеются, что в городе больше заработают, но все свои деньги потратят на дорогу». За недостатком местных работников кооперативу пришлось нанимать рабочих из дальних провинций. У многих в деревне свои коровы и лошади. Мы покупали молоко, сметану и творог у соседей, семьи Кузьминых, эту продукцию они возят и в город.

Наш год в Сибири выглядел многообещающе, первые недели мы провели, наслаждаясь новизной. Но через месяц я вдруг заметил, что никто из ближайших соседей не заходит к нам в гости. Я заходил к односельчанам по делам, но никто не приглашал нас в гости просто так. Жена удивлялась, что в деревне дети с нами здоровались, а соседка, например, нет.

Мы стали думать, неужели с нами что-то не так? Наверное, местные считали финнов, переехавших к ним, тронутыми. Общительная учительница английского Елена Соломонова призналась, что дело не в неприязни, а в стеснительности. Люди не знали, как вести себя с иностранцами. Соседка сказала ей, что не решалась с нами заговорить, потому что боялась и не знала, что сказать. Другой якут мне сказал, что якуты очень осторожны в отношении иностранцев, боятся, что те над ними будут смеяться, – вполне финская проблема. Наверное, боялись еще привлечь внимание СМИ, и небезосновательно.

Якуты не любят болтать без дела, обычно коротко буркнут что-то в ответ, и все. «С якутами очень сложно общаться», – жаловался как-то один мужчина, сам якут. Еще в 1786 году один арестованный в Якутии американец-путешественник докладывал, что якуты «лаконичны в мыслях, разговоре, делах, знают себе цену, одновременно скучны и веселы», что довольно дельное обобщение. Как и в Финляндии, нужно много времени, чтобы завоевать доверие местных. Веселые и любопытные якуты, разумеется, проводят приезжего до места, но, как правило, разговор обрывается, когда гость начинает слишком интересоваться их делами. Вероятно, это стратегия выживания, выработанная якутами за 400 лет под русскими. Пусть так, думают они, вы стали хозяевами нашей земли, но мы не расскажем вам ничего о себе и не подпустим вас слишком близко.

Возможно, благодаря ориентированности культуры вовнутрь якутам удалось сохранить и язык. Он словно тайный код или защитная стена от чужаков.

Если что-то спрашивать в деревне по-русски у двух людей, они, довольные, тут же начинали между собой обсуждать что-то по-якутски. Знание якутского – преимущество, если хочешь быть полноценным членом общества. Именно поэтому немногие русские жители Тёхтюра прекрасно им владеют.

Я бы хотел выучить язык саха. В кои-то веки была польза от владения финским: тут и грамматика, и звуки похожи: предлоги добавляют в конце слов, есть буквы «y» и «ö» и звук «энг», все это мне знакомо, в отличие от русского, где такого нет. Даже некоторые слова напоминают финские: minä – мин (я), sydän – сюран (сердце), а когда чокаешься, можно сказать «сёлёкынкёлёкын» – по фински hölökynkölökyn. Да и диалоги, как и у нас, немногословны. Кажется, что самое распространенное якутское слово – «ага». На вопрос, как дела, отвечают, как и в финском, «миехе суох» – «ничего». Я хотел брать частные уроки якутского вместе с моим старшим сыном, но, на удивление, было сложно найти преподавателя. Школьная учительница якутского сначала согласилась давать уроки, но договориться оказалось так сложно, что мне пришлось сдаться, смирившись с участью аутсайдера.