Сибирь не понаслышке

Легкая (она действительно кажется легкой!) бетонная призма-плотина высотой в 125 метров и длиной почти в полтора километра перегородила бурлящую ангарскую быстрину, так естественно вписавшись в Падунское сужение между мощными скалами, что кажется, будто сама природа была здесь проектировщиком и строителем. А в ее подножие "вмонтирован" изящный кубик, здание станции, равных которой по мощности (до Красноярской ГЭС) в мире не было. Едешь по верхней автомобильной дороге, и величественная красота открывающихся картин потрясает. По одну сторону море плещется в лесных берегах, настоящее море на сотни километров (570 по течению Ангары, с площадью морского зеркала в 5500 квадратных километров!), море в тайге, рукотворное море, несуетное, ненадоедающее, море - работяга, хранитель безупречного ритма станции, которая заливает тайгу вторым морем - морем электрических огней. По другую сторону с шумом вырывается из бетонных тисков вольнолюбивая Ангара, и "Братская ГЭС в свечении брызг грохочет потоком вспененным".

Это строка из поэмы Е. Евтушенко. Если А. Чехов назвал природу Восточной Сибири золотым прииском для поэтов, то Братскую ГЭС можно, наверное, считать самородком для поэтического вдохновения. Подвиг людей у Падунского порога... А впрочем, разве скажешь лучше поэта?

Говорит с Падуном А. Твардовский:

Морская ширь - ни дать ни взять -

Раздвинет берега,

Байкалу-батюшке под стать,

Чья дочь - сама река.

Он добр и щедр к родне своей,

И вовсе не беда,

Что, может, будет потеплей

В тех берегах вода.

Теплей вода,

Светлей места, -

Вот так, взамен твоей,

Придет иная красота, -

И не поспоришь с ней...

Иная, рукотворная красота Сибири несет тепло, свет, преображение. Но вот ведь какая сибирская ситуация: в Илимском остроге, рядом, можно сказать, с Братской ГЭС, меньше двухсот лет назад отбывал ссылку бунтовщик А. Радищев. Сумел он тогда, несмотря на бедственное свое положение, увидеть сквозь ссыльно-каторжную Сибирь совсем иное ее будущее: "Что за богатый край сия Сибирь, что за мощный край! Потребны еще века, но, когда она будет заселена, она призвана играть большую роль в анналах мира..."

Здесь один из соавторов, менее склонный к лирике, чем к экономике, настаивает на завершении затянувшегося, на его взгляд, вступления. Ему кажется, что всего несколькими числами можно сказать гораздо больше того, что мы сумели сказать на этих страницах. Вот они, эти числа: 1/3; 8-10 процентов; 80-100 процентов; 20-40 процентов.

Вы что-нибудь поняли, читатель? Так, если мы не утомили вас лирикой и заинтересовали анонимными процентами, то просим прочесть следующую главу.

Рубль посеешь - три пожнешь

2000 строк экономики

Поясняем: 1/3 - столько территории страны занимает Сибирь; 8-10 процентов - таков удельный вес Сибири в производстве продукции и общесоюзной численности населения; 80-100 процентов - именно весь или почти весь прирост производства нефти, газа, алюминия и некоторых других важнейших видов сырья и промышленной продукции обеспечивала стране Сибирь в десятой и будет обеспечивать в одиннадцатой пятилетках; 20-40 процентов - если Сибирь не будет по темпам развития опережать в 1,2-1,4 раза все остальные районы страны, то экономическое развитие всей страны существенно замедлится. Почему?

Такая, в сущности, малость - 8-10 процентов в общесоюзной экономике, и вдруг такая серьезная угроза: спад общесоюзных темпов развития, если не будет обеспечено опережающее развитие Сибири. Не очень верится, не правда ли?

Более того, мы предполагаем, что это наше утверждение кого-то даже раздражит, в ком-то вызовет скептическую улыбку, кому-то покажется голословным.

Мы не только подозреваем о существовании сомнений в целесообразности многих сибирских хозяйственных затей, нам не раз приходилось сталкиваться с сомневающимися в самых разных ситуациях: на научных конференциях и отраслевых совещаниях, в кабинетах хозяйственников и мастерских проектировщиков, в туристских походах и за дружеским столом, в Москве и в Токио, на берегах Черного и Обского морей, в Ту-154 и в Ми-8, в болотах и тундре, в тайге и степи, при минус 60 и при плюс 40 - под одним и тем же сибирским небом. Сомнения опирались и на эмоциональные впечатления, и на отдельные факты, и даже на числовые сопоставления и расчеты и выражали себя, стало быть, во многих формах - от шутки до научной статьи, от злой песенки до обоснования серьезного решения по размещению, скажем, нового предприятия. Но стоит ли говорить о сомнениях в условиях повышенного внимания государства и общества к задачам освоения восточных районов?