Сибирь, союзники и Колчак т.1

Михайлов отказался принимать участие в обсуждении подобных вопросов, и заседание Совета министров, за отсутствием кворума, не могло состояться. Патушинский своим несвоевременным уходом из состава Правительства «подвел» Думу, бардом которой он решил быть с самого начала своей министерской карьеры. Он сорвал кворум. Тогда оставался один выход — включить Новоселова в Совет министров революционным порядком.

Как раз в это время Дульцинея Патушинского — Областная Дума — получила от Яковлева известие о задержании ее делегации в Иркутске. Губернский комиссар уведомил, что он считает задержание делегации незакономерным.

Тогда было созвано экстренное заседание Думы, вопреки всякому наказу, без повесток («свои» люди созывали друг друга по телефону), и был предъявлен Правительству вопрос о «незакономерных» действиях его агентов.

— Страна должна знать всю правду, — заявил член Думы Гольдберг.

— Пусть же она знает всю правду, — ответил ему один и, кажется, единственный присутствовавший на этом импровизированном заседании член Думы — не социалист Соболев. — Пусть она знает и ту правду, которую скрывает от нее представитель «трудового крестьянства» Гольдберг.

И вслед за тем Соболев рассказал Думе в открытом заседании о том, во что превратился совет старейшин, как эта заговорщицкая организация через посредство президиума ведет переговоры с губернаторами, вмешивается в управление, выписывает новую партию министров.

Страна узнала правду про социалистический парламент. Ему нужны были не мир и порядок, а партийная гегемония. Привыкшие к приемам подполья члены Думы исподтишка, прячась от собственных товарищей, подтасовывали политические карты вместе со своим почтенным председателем Якушевым.

Это заседание Думы окончательно решило ее судьбу. Вологодский дал знать в Омск, что он находит своевременным прервать работы Думы.

Ход работ в Уфе

Делегаты Сибирского Правительства, как и следовало ожидать, заняли в Уфе место лидеров правой. Казаки окружали сибирских делегатов, как пышная свита. Предметом раздоров служил вопрос о черновском Учредительном Собрании. Во избежание излишних словопрений немедленно после оглашения деклараций общее собрание образовало согласительную комиссию в составе президиума и представителей всех организаций, приславших делегатов на Совещание, по одному от каждой. Это была очень многочисленная комиссия, и позиции ее крайних сторон казались непримиримыми. Но умеренные социалисты и особенно действовавшая за кулисами «бабушка» Брешко-Брешковская вносили примирительный дух и способствовали сговору.

Между деятелями типа Авксентьева, Брешко-Брешковской, с одной стороны, и Черновым, с другой — дистанция огромного размера. Смешивать их в одно, как это делают лица, ненавидящие социалистов вообще, — большая ошибка. Люди первого типа нужны России, ими должно строиться ее будущее. Опыт, которого им не хватает, скоро научит их умеренности, но они внесут в обновленную Россию тот новый дух власти, которого жаждет революционизировавшаяся страна. Насколько безнадежна позиция эсеров-максималистов во главе с Черновым, которых должны поглотить большевики, гораздо определеннее и смелее выражающие свои конечные стремления, настолько же велико право на будущее умеренных социалистических элементов.

Я остаюсь при убеждении, которым руководствовался и в период создания Директории, что черновское Учредительное Собрание следовало стереть с лица земли, но я считаю ошибкой, что не была поддержана здоровая мысль умеренных групп о создании особого представительного органа для содействия Директории в решении основных вопросов политической жизни.

Компромисс направился в другую сторону. Дела на фронте ухудшались. Уфа, сравнительно недалеко отстоявшая от района военных действий, болезненно переживала падение Казани, Симбирска, нажим на Самару. Чехи за кулисами угрожали оставить фронт, если сговора противников не последует. Казаки стали колебаться. Земли уральских и оренбургских казаков опять попадали под удар большевиков. Учредиловцы пользовались этим положением. Компромисс состоялся. Было решено признать Учредительное Собрание, если к 1 января 1919 г. соберется кворум его и сложит перед ним власть. Это решение было лицемерно. Те, кто предлагал такой выход, надеялись, что фактически Учредительное Собрание не соберется. В то же время оставлялся в качестве постоянно действующего органа съезд членов Учредительного Собрания во главе с Черновым, который уже появился на горизонте и начал действовать.

Приведу телеграмму, посланную из Уфы 19 сентября.