Сибирь, союзники и Колчак т.1

Русский народ еще не дорос до патриотизма. Высокое чувство любви к отечеству даётся культурой и национальными бедствиями. Первого народ был лишён виною не только своих правителей, но и всей своей истории. Второго он ещё не почувствовал ко времени большевиков. В маленькой стране патриотизм элементарнее и понятнее народу; в огромной, необъятной, как Россия, — он непостижим, он кажется отвлечённым. Русский народ состоит из массы местных или национальных патриотов: сибиряков, уральцев, украинцев и т.д.; всероссийские патриоты — это горсточка людей из интеллигенции и служилого класса, абсолютно значительная, но относительно теряющаяся в море общего населения.

Вот почему для большевиков прошло безнаказанным и их «соглашение» с немцами во время войны, и даже Брестский мир. Что могло быть позорнее и тягостнее для России? Отторжение огромной территории на Западе и Юге (Украина и часть Кавказа), принятие обязательств по возмещению убытков, причинённых Германии во время войны, притом без разложения этого обязательства на те части территории, которые отходили от России, установление таких условий ввоза и вывоза, которые должны были совершенно разрушить русскую промышленность, разоружение армии и флота.

Казалось, и самый тёмный ум мог понять, что этот мир был, в сущности, продажею России, но всероссийский съезд советов ратифицировал Брестский договор, расписавшись под преступным актом.

Грандиозность гражданской войны в России — не плод реакции, а последствие непризнания Брестского договора, который расколол страну на два не только непримиримых внутренне, но и разнородных по внешней ориентации лагеря. Брестский мир заставил тех, кто желал спасти страну от столь откровенно созданного немецкого ига, обратиться к помощи Антанты.

Поражение Германии разрушило Брестский мир, а революция в Германии окончательно добила её, сделав неспособной для агрессивной политики. Большевики объявили Брестский мир образцом своей гениально предусмотрительной тактики. Они добились «передышки», а Брестский мир оказался жалким клочком бумаги.

Они правы: не Брестский договор, а «социализм» и «дьявольщина» подымут народ против коммунизма, но именно Брестский мир будет стоять на первом месте в обвинительном акте истории против «народных комиссаров». Этим актом положено начало разрушению и моральному падению России.

«Бесы»

Почти пятьдесят лет тому назад был напечатан впервые один из лучших романов Ф.М. Достоевского — «Бесы». Но никогда ещё глубина содержания этого талантливого произведения, пророческая проникновенность его автора в психологию русских революционеров, его жестокая и бичующая правда не чувствовались с такою осязаемостью, как сейчас.

Теперь, через пятьдесят лет, «светлая личность» получила, наконец, так долго ожидаемую возможность

Порешить вконец боярство,
Порешить совсем и царство,
Сделать общими именья
И предать навеки мщенью
Церкви, браки и семейства —
Мира старого злодейство.

Так как осталась прежняя программа («Бесы», стр. 341), то «светлой личности» приходится применять и прежние методы борьбы, т.е. «делать убийства, скандалы и мерзости» — «для систематического потрясения основ, для систематического разложения общества и всех начал; для того, чтобы всех обескуражить и из всего сделать кашу, и расшатавшееся таким образом общество, болезненное и раскисшее, циническое и неверующее, но с бесконечной жаждой какой-нибудь руководящей мысли и самосохранения — вдруг взять в свои руки» (стр. 644).

Успех этих методов борьбы обеспечен. «Россия есть теперь, по преимуществу, то место в целом мире, где что угодно может произойти без малейшего отпору» (стр. 359).

Ну кто мог поверить, что действительно всё, решительно всё произойдёт в России без малейшего отпору?

Этим не исчерпываются вещие слова Достоевского. Он хорошо знал русских людей, знал душу народа и психологию интеллигента, и он без ошибки определил, кто будет производить революцию.