Сибирь, союзники и Колчак т.1

Нити заговора против советской власти сосредоточились в руках генерала Алексеева, преемником которого явился потом Деникин. Генерал Алексеев разослал своих гонцов во все концы России, вплоть до Харбина и Владивостока. Среди этих гонцов были видные военные деятели, которые сумели сорганизовать офицерство во всех крупных городах, составив план общего и местных выступлений.

Ещё с марта 1918 г. во всех городах Сибири начались нападения на склады оружия и цейхгаузы и систематическое их ограбление. Это выполнялось офицерскими организациями.

Но успех выступления требовал не одного только военного, но и более широкого политического и административного руководства. Нужен был определённый план организации власти, административного устройства, экономических мероприятий, но в этом отношении ни у одной из политических организаций не было ещё ничего цельного и продуманного. Сибирь, как мы увидим впоследствии, оказалась сравнительно в более благоприятном положении: она имела наготове «Сибирское Правительство», которое, больше как лозунг, чем как реальная величина, возглавило движение, когда началось свержение большевизма. Однако отсутствие определённой директивы из одного российского центра, вызванное, главным образом, случайностью выступления, начатого чехами, сказалось сейчас же, как только движение распространилось за пределы Азиатской России. Явилось несколько претендентов на власть. Действия политических партий оказались несогласованными. Всё движение приобрело характер хаотического.

Деятельность эсеров и кооперация

Из политических организаций наибольшую активность проявляли социалисты-революционеры. На Волге они успешно агитировали в пользу Учредительного Собрания, в Сибири — в пользу Сибирского Правительства.

Эсеры захватили в свои руки почти всю потребительскую кооперацию, и это помогало им подготовлять восстание против советской власти. Кооперация, в руководящих центрах которой были, по большей части, социалисты-революционеры, стала особенно оппозиционной после опубликования проекта закона о реорганизации кооперации.

Этот проект состоял из четырёх кратких статей:

Кооперация всех видов национализируется;

Все граждане должны быть прикреплены к одному из распределительных пунктов;

Все товары и продукты первой необходимости должны быть взяты на учёт и распределяться по общеустановленной норме и системе;

Частная собственность упраздняется совсем.

Функции кооперативных организаций впредь представлялись в следующем виде:

Кредитная кооперация должна остаться в виде филиального отделения единого национального банка и заниматься чисто денежными операциями, в виде приёма вкладов и выдачи ссуд;

Все лавки потребительской кооперации перешли бы в ведение местных советов народного хозяйства, чтобы исполнять роль распределительных пунктов при них («Трудовая Сибирь»).

Авторство этого законопроекта принадлежало совету народного хозяйства. Народные комиссары не одобрили проекта. Но на местах в ту пору мало считались с центром и начали поход против кооперации. Омский «воевода» Косырев нередко говорил, что он лучше московских комиссаров знает, что надо и чего не надо делать.

Московский комиссар Цурюпа жалуется, что «местные советы часто вместо того, чтобы прийти нам на помощь, своими распоряжениями только мешают делу» («Известия», № 93).

Шансы антибольшевизма в Сибири к лету 1918 года

Всё, что так сильно возмущало широкие круги населения в Европейской России, в Сибири давало себя знать очень слабо. Голода здесь не было. Зверских расправ было мало; во всяком случае террора Сибирь почти не переживала. Кронштадтские матросы успели нанести визиты только Тюмени и Омску. Тяжесть Брестского мира Сибири была мало понятна. Продовольственные отряды ещё не приходили в сибирскую деревню. Местные совдепы во многих районах, за отсутствием собственных большевиков и неприбытием их извне по дальности расстояний, были вовсе не большевистские. В Тобольской губернии Березовский совдеп объединён был только одной идеей — сместить исправника, владычествовавшего там несколько десятилетий. Приветственная телеграмма Березовского совдепа Тюменскому заключала в себе выражение надежды на скорое открытие Учредительного Собрания. Это было после разгона Учредительного Собрания большевиками, и Тюмень ответила Берёзову краткою телеграммою: «Дураки».

В общем, к лету 1918 г. Сибирь ещё не была подготовлена к свержению большевиков. Ни крестьяне, ни тем более рабочие не могли к тому времени проникнуться враждебным к большевизму настроением. Не могло его чувствовать и казачество, весьма мало отличающееся в Сибири от старожилов-крестьян.

Восстание против большевизма могло захватить только поверхность — городское мещанство, но это элемент наименее надёжный в борьбе.