Сибирь, союзники и Колчак т.2

Одновременно, считаясь с господствующими настроениями Европы, я начал организовывать заграничную информацию. Мной было обращено особое внимание на приезжавших в Омск корреспондентов, которым, во избежание односторонних влияний на них, я лично давал разъяснения различных событий и обстановки. В Лондон и Париж стали посылаться также сообщения самого министерства в том виде и с таким расчетом, чтобы они могли быть передаваемы и в печать.

Относясь к этому серьезно, я не мог не заметить, что за границей не было правильного представления о сибирской обстановке. Какое, например, значение придавалось в Европе, что в составе правительства, считая товарищей министров, находилось много социалистов? Телеграмма о составе правительства получила широкое распространение посредством радио, а между тем после испытаний большевизма и в некультурной обстановке Сибири нужно было рассматривать министров главным образом с деловой стороны и подсчитывать не социалистов, а экономические ресурсы и потребности войны, оценивая министров по способности справиться с необычайными трудностями. Но этого не понимали и внутри страны.

Я решил положить начало осведомлению об истинном положении дел в Сибири и для этого сам составил телеграмму Сазонову. В ней в правдивых мрачных красках говорилось о политической обстановке: происках левых и об атаманщине, о финансовых затруднениях и о неопределенности отношений к нам союзников. Телеграмма эта, однако, не была отправлена. Сукин возражал против моей информации, указывая и на технические ее недостатки — объединение разных тем, и на несвоевременность столь мрачных сообщений в момент, когда только зарождается вера в силу и прочность омской власти. Поддавшись этим аргументам, я решил несколько выждать.

Я ожидал, главным образом, руководящих телеграмм из Парижа.

Японская ориентация

От Сазонова ожидались прежде всего общие указания относительно политики и отношений отдельных держав к России. Освещение международных вопросов в Омске было почти непосильно за отсутствием каких-либо архивов и статистических данных о торговых и промышленных интересах отдельных государств в России. Но один вопрос казалось необходимым разработать в Сибири. Это вопрос о взаимоотношениях с Японией.

Для деятелей коренной России вопрос этот представлялся непонятным. Что может дать России союз с государством, соприкасающимся с ней на небольшом сравнительно пространстве, в глубоком тылу, и притом как раз там, где, как кажется на первый взгляд, Японии выгоднее всего слабость России и где интересом ее является территориальный захват.

С точки зрения тех неисчерпаемых потребностей в снабжении и кредите, которые откроются в России после ее освобождения от большевизма, Япония представляется также источником слишком небольшой силы, и взоры надежды обращаются к Америке, как стране, наименее пострадавшей от войны. Нои этот не лишенный основательности взгляд не вполне правилен. Россия сейчас не втаком положении, чтобы выбирать альянсы. Ей нужно сохранить мир и согласие со всеми государствами. Нет никаких оснований думать, что Америка захочет оказывать специальную поддержку России, когда в ее поддержке нуждаются почти все нации. Для России выгоднее всего сотрудничество не с одним, а с рядом государств, потому что это действительно могло бы ускорить возрождение страны, и сотрудничество Японии ей не менее необходимо, чем сотрудничество других держав.

Но, если в глубине России и в эмигрантских кругах Запада японский вопрос представляется маленьким и неинтересным, то, наоборот, в Сибири и особенно на Дальнем Востоке он представляется слишком важным и слишком большим. Сколько ненависти вкладывают в этот вопрос одни и сколько надежд другие!

В демократических кругах Япония непопулярна. Непопулярность приписывается и приемам японской дипломатии, и общему направлению ее деятельности.

Осуждение японской политики произносится на основании данных о работе ее в Китае. Действительно, в ней много непривлекательного. Но интересно знать, какая нация не применяет подобных же мер, когда она имеет дело с эксплуатируемой страной, где сталкиваются противоположные интересы и нет организаторских способностей у самого населения. Подкупы должностных лиц — явление, нередко омрачающее страницы исторической хроники самых передовых государств. Поддержка одной из политических партий — история еще более обычная. Каждое государство заинтересовано в том, чтобы в другом стояла у власти та группа, которая является более дружественной к нему. Конечно, такие меры, если они применяются в широком масштабе, деморализуют страну, но устранение их зависит от культурности и сознательности нации, которая от них страдает. Насильно нельзя никого подкупить и никого поддержать.