Сибирь, союзники и Колчак т.2

Впрочем, и в других местах Урала, мною посещенных, чувствовалось отношение к большевикам как к «дьявольскому наваждению». Грозные большевики были все либо иноземцы, либо иноплеменники. Свои оказались и неустойчивы, и не страшны.

Уральские поселения опять жили мирной жизнью. Красивая архитектура домов, резьба на окнах и дверях, цветы и занавески — всё свидетельствовало о любви и привычке к уюту, а седые, как лунь, головы, выглядывавшие из окон, как бы говорили о том, что время всё переживет.

По-прежнему работали «старатели». С упорной жадностью маньяков, с горящими глазами они рыли и мыли, подкапываясь под дома и дороги, отыскивая мелкие крупинки золота и платины, мечтая об увесистых самородках и с ненавистью глядя на вытесняющие их драги и экскаваторы. А те шумели день и ночь, разливая вокруг желтую воду и обливая всех грязью, из которой крупинка за крупинкой извлекается драгоценный металл.

Быть может, я выбрал неудачно район, может быть, он был нехарактерен для фронта, но он был очень обширен. Я знаю, что в районе активных операций население терпело много обид, но обиды эти были по преимуществу тяготами войны, а население хотело мира, ему надоело возить без конца то красных, то белых, надоели постоянные мобилизации, оно хотело освободиться от всего этого. Затяжная война приводила его в отчаяние.

Всё держалось инерцией, и мне казалось, что если придет еще большевизм, то только тогда он проникнет в самую глубь и, наконец, разбудит мысль населения, а сейчас оно еще спит, ничего не знает, ничего не понимает.

И не военщина — нет, не она — причина страшного поражения, а инерция огромной массы, которая ничего не знала, ничего не понимала и ничего не ценила.

Ей нужны были не лозунги. Но бедная материальными средствами власть ничего не могла ей дать, а только брала.

ГЛАВА XVIII

НАДЕЖДЫ И ОБЕЩАНИЯ

Еще с марта в обществе и печати много говорилось о необходимости создания при Верховном Правителе законодательного органа. Особенно горячо пропагандировали эту идею «Отечественные ведомости» в Екатеринбурге. Они писали:

«Совет министров является единственным легальным сотрудником Верховного Правителя в делах законодательства и управления. Деятельность Совмина энциклопедично всеобъемлюща и в высокой степени независима. Он так переобременен работой, что даже при предположении талантливости его состава это не может не отзываться отрицательно. Сменяющие друг друга течения последних двух революционных лет свидетельствуют против перегрузки Совмина обязанностями, отвлекающими его от исполнения административных его функций. Недаром революционное время перейдет в историю как время ослабленного управления. При всеобъемлющем характере деятельности Совмина его участие во всех проявлениях власти Верховного Правителя, вместе с которым он фактически управляет Россией, свидетельствует о чрезмерной упрощенности структуры нашей государственной власти, мало соответствующей громадности возложенных на власть задач. Едвали надобно доказывать, что такое положение нетерпимо. Необходимо освободить Верховного Правителя от возможности нареканий ияснее установить демаркационную линию, отделяющую верховную власть от подчиненных ей органов, усилив надзор за исполнительной властью и разгрузив ее от множества ее функций. Всего этого можно достигнуть: 1 ) возложив всю законоподготовительную работу на новый орган, аналогичный старому Государственному Совету, составленный из государственных деятелей, представителей общественности по назначению и министров по должности. Ему поручить дело надзора за ведомствами и в связи с этим предоставить право запросов министрам; 2) оставить за Советом министров исполнительно-административные функции. Передав, таким образом, в распоряжение Верховного Правителя его законосовещательный Совет и его исполнительный Совет, мы снабдим его лучшим и более мощным аппаратом управления и надзора и верховную власть сделаем более свободной от влияния численно небольшой группы подчиненных ему лиц».

Нельзя отрицать правдивости этих слов. Но то, что предлагали «Отечественные ведомости», нисколько не удовлетворило бы сибирской «демократии». Ни законосовещательные функции, ни назначенные члены для нее не были приемлемы.

Омский проект Государственного Совета

В Омске над вопросом о Государственном Совете работал Жардецкий. Он подал Верховному Правителю проект организации законосовещательного органа под названием «Совет Верховного Правителя». Совет этот, по идее автора, должен был состоять под председательством Верховного Правителя из назначенных им членов. Заседания Совета предполагались всегда закрытыми. Компетенция Совета намечалась неопределенно. Он должен был бы рассматривать всякие законодательные и административные вопросы, которые были бы предложены его вниманию Верховным Правителем до или после рассмотрения их Советом министров.

Адмирал поручил Тельбергу и мне рассмотреть этот проект и дать свое заключение.