Сибирь, союзники и Колчак т.2

Самостоятельная работа Совета Верховного Правителя имела последствием то, что Совет министров отошел от политики. Нередко он узнавал о важных решениях и актах одновременно и даже позже частных лиц. Совет министров стал заниматься почти исключительно законодательством, утратив в значительной степени функции органа управления.

Состав Совета Верховного Правителя образовался по соображениям близости к политике соответствующих ведомств, но играло роль и личное доверие Совета министров к избранным членам. Несомненно, однако, они не оправдали доверия в том отношении, что не смогли овладеть задачей, перед ними поставленной. Могли ли другие сделать это лучше — судить не нам.

Нужна ли была политика?

Многие думали раньше, а некоторые утверждают это теперь, что Российское Правительство не должно было заниматься политикой, что роль министров при диктаторе должна была сводиться к разрешению текущих практических вопросов: снабжения, финансов, суда и пр. Таковы были предположения торгово-промышленного класса, принятые на съезде в Уфе (см. гл. X). Нечего и говорить, что устранение политики значительно упростило бы и облегчило положение Правительства. Но было ли это возможно?

История Сибирского Правительства сплошь состоит из фактов политической борьбы. Соперничество партий, отсутствие у социалистов-революционеров сознания гибельности их интриг, наличность не ликвидированного в законном порядке представительного органа — Сибирской Думы, взаимоотношения с другими областными правительствами — как можно было вырвать эти вопросы из жизни? Политика так глубоко проникла во все взаимоотношения, что избавиться от нее было невозможно.

Российскому Правительству адмирала Колчака было тем труднее достигнуть этого. Поставив себе задачей объединить всю Россию и добиться признания союзников, оно не могло отрешиться ни от международной, ни от внутренней политики. Одним отрицательным лозунгом — «долой большевиков» — объединить всю Россию было невозможно. Получить признание демократических государств можно было тоже только по выявлении политического направления, конечных целей и мотивов их осуществления.

Разве не политикой были вопросы о назначении генерала Хорвата, смещении Семенова, переизбрании самоуправлений и т. д.? Вопрос о городских и земских организациях, например, — это вопрос о поддержке или оппозиции правительству. Оставить прежний состав земств — это означало сохранить очаги противоправительственной пропаганды. Почти все земства занимались исключительно политикой, будучи органами всё той же злосчастной партии эсеров, сумевшей в революционной обстановке 1917 г. благодаря нелепостям избирательного закона засесть в губернских земских управах.

Таким образом, и историческая роль, выпавшая на долю Омского Правительства, и местная сибирская обстановка сделали политику неустранимой из обихода власти. Совету Верховного Правителя было чем заняться.

Г. Г. Тельберг

Центральное место среди политиков Омского Правительства занял, по должности управляющего делами, профессор Тельберг. При Сибирском Правительстве он был приглашен мною на должность старшего юрисконсульта. Я, впрочем, рассчитывал на него как на редактора «Правительственного вестника», считая его для этого дела более подходящим. Прибыл Тельберг в Омск уже в то время, когда я выехал на Дальний Восток с Вологодским, и Административный Совет откомандировал его для сотрудничества в делегацию во Владивостоке. Там мы с ним впервые познакомились.

Тельберг — уроженец Царицына. Родился в 1881 г. Он окончил Казанский университет и с 1905 по 1906 г. занимался адвокатурой преимущественно в районах Урала. Степень магистра получил за исследование по истории политического суда в России. С 1908 г. он состоял приват-доцентом Московского, а затем профессором Томского и Саратовского университетов.

Томская профессорская семья жила очень недружно, и отрицательные отзывы многих профессоров о Тельберге не могли внушить мне недоверия к нему. Речь шла об использовании его как технической силы. Притом же он являлся деятельным работником партии народной свободы, гласным Томской думы и, следовательно, обладал репутацией общественного деятеля.

Во время нашего совместного пребывания во Владивостоке Тельберг произвел на меня впечатление человека очень последовательного в рассуждениях, очень упорного, умеющего держать себя с достоинством. Не видя среди окружающих никого более подходящего, я решил рекомендовать его на пост управляющего делами. Мое твердое решение отойти от активной политической роли было мной выполнено. Я занял место товарища министра народного просвещения, Тельберг — управляющего делами.