Сибирь, союзники и Колчак т.2

В Омске существовало бесчисленное количество осведомительных организаций: Осведверх (при ставке), Осведфронт, Осведказак, Осве-дарм — все это военные организации, в которых находили себе убежище многочисленные офицеры и призванные чиновники. Один известный в Сибири профессор записался в добровольцы. Его провожали молебнами и напутственными речами. Через неделю он оказался в «Осведказаке».

Организации эти требовали громадных ассигнований. Как они расходовали деньги, я затрудняюсь сказать, но что большинство из них работало впустую — это факт. На всем пути от Омска до Тобольска мы не нашли никаких следов работы центра. Войска обслуживались своими местными изданиями. В этом отношении особенно удачно работал «Осведарм-3».

Помимо военных организаций, существовала гражданская, «вольная» — Бюро печати. Основано оно было как акционерное предприятие, причем большая часть акций принадлежала казне. Тем не менее, работники Бюро печати считали себя независимыми и поэтому не считали, что их общественное достоинство испытывает какой-либо ущерб. «Казенными» литераторами они не хотели быть.

Это предубеждение казалось мне не больше как вредным предрассудком. Нежелание идти на казенную службу и спокойное существование на казенные средства, но под видом общественных деятелей — это одно из зол русской действительности.

Однако я не считал нужным посягать на свободу Бюро печати. Оно работало с большой энергией, и успехи его были очевидны. Издававшаяся им маленькая «Наша газета» расходилась в 20 тысячах экземпляров. Печаталось множество плакатов, листовок, брошюр.

Но всего этого было мало. Бюро завело плакатный вестник: краткие осведомительные телеграммы, которые рассылались повсюду, где только были телеграфные конторы. Но плакаты оставались известными только телеграфистам. В Таре я убедился в этом. То же самое происходило и в остальной Сибири. Генерал Будберг прислал мне телеграмму с дороги: «Медленно подвигаясь на Восток, убеждаюсь всюду в полном отсутствии осведомленности». Плакатный вестник не вывешивался даже на станциях.

Мы стали собирать в Омске прочитанные газеты. На фронте больше верили свободной печати. Но я не уверен в том, что газеты развозились. Верховный Правитель рассказывал, что в Ишиме он наблюдал полную неосведомленность даже в лазаретах.

Чиновники из Особого отдела работали живее, чем Бюро печати, в смысле организации осведомления на местах. Они разъезжали в вагонах-читальнях, ездили на фронт, собирали книги и газеты. Правда, директор Бюро печати А. К. Клафтон жаловался, что военные власти, не зная Бюро печати — «что это за «частная» организация»? — чинили препятствия его агентам.

Бюро печати, повторяю, работало по совести. Его литература, плакаты, агитационная деятельность развивались с каждым днем. Слабая сторона была только в распространительной части.

Зато истинным бедствием было бесконечное размножение «осведов». Не успели назначить генерала Лебедева командующим южной группой, у него сейчас появился свой «освед», получил он — сейчас же потянулась казачья конференция: подавай ей десяток миллионов. Происходила какая-то вакханалия. «Атаманство» проникло во все поры жизни. Появились атаманы санитарного дела, атаманы осведомления и т. д. Каждый старался урвать себе власть и кредиты.

Когда мы ехали из Тобольска и рассматривали агитационные листки, составленные большевиками, мы обратили внимание прежде всего на художественные их достоинства, значительно превосходившие наши: карикатуры были исполнены очень искусно.

Воспользовавшись случаем, я рассказал адмиралу, как обстоит у нас организационная сторона осведомительного дела.

Впервые узнав от меня некоторые подробности, адмирал обещал по возвращении в Омск закрыть все многочисленные осведы, объединив их в одну организацию, чтобы сэкономить средства, сократить число служащих и устранить постоянное повторение одних и тех же сюжетов. Плакат, изображавший солдата, рвущегося в бой с красными, был издан с разными вариантами сразу пятью осведами и до того набил оскомину, что производил впечатление противоположное тому, на которое был рассчитан.

Среди военных оказался один человек больших организаторских способностей, полковник Клерже. Он дал делу осведомления большой размах. Его почему-то уволили. Интриги, личная зависть, честолюбие развивались с такой дьявольской силой, что было невозможно работать. Совсем, как гидра, у которой на место одной отрубленной головы вырастало семь новых.

Адмирал

За эту поездку я впервые получил возможность ближе узнать адмирала. Что это за человек, которому выпала такая исключительная роль? Он добр и в то же время суров; отзывчив — и в то же время стесняется человеческих чувств, скрывает мягкость души напускной суровостью. Он проявляет нетерпеливость, упрямство, выходит из себя, грозит — и потом остывает, делается уступчивым, разводит безнадежно руками. Он рвется к народу, к солдатам, а когда видит их, не знает, что им сказать.