Сибирочка

Высокое, в черном плаще существо, со страшным бледным лицом, появилось на пороге каморки. На голове, покрытой черным капюшоном, торчали рога. Из-под плаща змеился длинный хвост. Стекловидные глаза слабо мерцали при тусклом свете огарка.

— Ага! Попались! Будете хозяйничать в моем царстве! Вот я вас за это! — гробовым голосом произнес неизвестный посетитель и, отделившись от двери, огромными шагами двинулся вперед.

— Ай-ай-ай, черный дух! — взвизгнул не своим голосом Никс и, продолжая неистово визжать, закрыл лицо руками и вне себя повалился на пол.

Два младших Иванова присели тут же, подле него, шепча молитвы.

— Чур, меня! Чур, меня! Чур, меня! Чур! Чур! Чур! — закричал дико, вытаращив глаза на страшное явление, старший Иванов и забился носом в самый угол каморки.

— Ха-ха-ха-ха! И трусы же вы, братцы! Сами черным духом пугали и сами же первые его испугались! — раздался веселый звонкий смех из-под капюшона, и вмиг полетела с грохотом страшная маска с высокой палки, на которой она была надета, упала черная мантия, отскочили рожки с хвостом — и смеющееся лицо Андрюши предстало внезапно перед насмерть перепуганными друзьями. — Ха-ха-ха-ха! Это я… Я же, глядите, трусы! — весело вскричал он. — Я шел к вам, да по дороге увидел в каком-то раскрытом сундуке в подполье старый, заношенный костюм с рожками и хвостом и эту маску и напялил все это на себя. Дай, думаю, припугну их в шутку… А выходит, что вы — трусы и на самом деле испугались. Ха-ха-ха-ха! — тем же веселым смехом заключил он свою речь.

Юноши во все глаза смотрели на него, еще не понимая сути дела. Наконец Денис Иванов тихонько вышел из своего угла. Никс, все еще продолжавший тихо подвизгивать, точно испуганная комнатная собачка, тоже нерешительно приподнялся с земли. Так же нерешительно встали на ноги и другие два брата, Глеб и Петр.

— Так это ты, а не черный дух, на самом деле! — произнес Денис.

— Ха-ха-ха-ха! Ну разумеется, я! — пришел совсем уже в веселое настроение Андрюша.

— Это он! — словно эхо проронили Никс и два младших Иванова в один голос.

— Это он! — подтвердил их брат Денис, и у него сделалось в эту минуту сконфуженное и очень глупое лицо.

— Но как же ты смеешь смеяться над нами?! — неожиданно разразился он, глядя сердитыми глазами на все еще продолжавшего смеяться Андрюшу.

— Да, как ты смеешь?.. Мы проучим тебя за это! — послышались угрожающие голоса его братьев.

— Да, да, проучим, проучим! — подтвердил внезапно обретший свою прежнюю храбрость Никс.

— Вот я тебя за это! — гаркнул во весь голос старший Иванов и кинулся на мальчика с поднятыми кулаками, прежде чем тот успел что-то сообразить.

Кинулись вслед за ним и его братья, и Никс Вихров на Андрюшу. Но тут случилось нечто неожиданное! Андрюша внезапно прыгнул на середину каморки и в одну секунду затушил свечу. Полная тьма воцарилась теперь здесь. В этой темноте только слышалась какая-то отчаянная возня и наконец раздался звенящий слезами голос Никса:

— Вы с ума сошли, Денис! Мне больно! Вы дергаете меня за волосы… Ой-ой-ой-ой!

— Да разве это ты, Никс? — послышался изумленный голос старшего Иванова.

— Я! Разумеется, я! Да оставьте же мои волосы, говорю я вам.

— Вот странно! А я ведь думал, что это Андрюшка.

— Андрюшка должен быть в противоположном углу, — откликнулся Глеб.

— Держи его, братцы! — неистово закричал Петр и метнулся по подполью в полной темноте.

— Ай-ай-ай! Это не Андрюшка, а я! Я же — Денис! Как ты смеешь меня бить! Я пожалуюсь отцу и господину Шольцу! — неистово завопил он в тот же миг на все подполье.

— Ах, это ты! Прости, пожалуйста, и не хнычь! Я думал, это Андрей. Да где же он, наконец?

Братья Ивановы и Никс носились в потемках, награждая шлепками и тумаками один другого, причем они тут же узнавали свои промахи и неистово бранили Андрюшу, который давно успел уже в это время подняться наверх и, весело смеясь, рассказывал обо всем происшедшем своим друзьям. Только перед самым началом второго отделения спектакля четыре истерзанные, в разорванных платьях, с предательскими синяками на лбу, растрепанные фигуры вылезли из подполья.

Господин Иванов сделал строгое внушение своим сыновьям, мистер Билль — Никсу, а господин Шольц пригрозил выключить всех четверых из своей труппы, если что-либо подобное повторится еще раз. Господин Шольц еще не знал всего, что случилось, и бранил юношей только за драку и шум, доносившийся к ним все время из подполья. Андрюша же был далек от намерения поведать всю правду. Благородный мальчик не хотел причинить никому зла.

Глава XV Снова княжна Аля. — Счастливый день

— Вас зовут, дитя мое! За вами пришли!