Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

«Партизанские полки прибыли в Уч-Арал к своему атаману, — вспоминает он. — Нужно кончать то дело, которое отняло сотни тысяч казаков. Одним словом, нужно закрыть лавочку. Нужно прикрыть эту войну, ибо один в поле не воин. Не нужно доводить до того, чтобы вас выгнали из пределов России, нужно самим уйти с честью. Атаман видит, что деревня Уч-Арал не может вместить и кормить весь отряд, Она уже тяготится. Он созывает крестьян и говорит им:

— Два с половиной года мы сражались против большевиков, вы помогали нам. Теперь уже нам трудно бороться. Все в руках большевиков. Если мы будем здесь держаться, то потом вам будет плохо. Мы уйдем и уйдем по-доброму. Смотрите, не вздумайте сразу переменяться и стать нашими противниками, иначе наше возвращение будет для вас губительным.

Крестьяне плачут и уверяют в дружбе. Действительно, это единственная деревня, ни разу не признававшая власть Советов. Кругом все деревни, освобожденные партизанами, объявляли власть Советов, был случай, когда в уходящий полк стреляли из Андреевки.

Первым уничтожили кожевенный завод, потом — 12 грузовых автомобилей, потом — 8 лишних орудий, потом — горы снарядов. Атаман сам всюду руководил. Он ничего не хочет оставлять врагу. Все уничтожено, хоть шаром покати. Можно уходить». («Колчаковщина»).

И все-таки вариант возможного ухода войск в Китай Анненков со своим штабом не обсуждал и такой операции не планировал. Это решение у него возникло внезапно. Толчком к нему явилось восстание гарнизона в поселке Герасимовское.

Свидетель на процессе артиллерийский вахмистр Вордугин, прослуживший в отряде два года и выдававший себя за инициатора и руководителя этого восстания, показывает:

— 25 марта нашим гарнизоном было поднято восстание в поселке Герасимовка. Захватили гауптвахту и освободили более 40 крестьян. Выбрали оружейный склад, убили коменданта. Командир батареи Кузнецов сбежал: он был кем-то предупрежден. Орудия остались у нас. Были организованы повстанческий штаб и военный совет. Послали Никифорова и Шевцова в Осиновку для связи и сообщения.

По показаниям Денисова, реакция Анненкова была мгновенной: он вызвал кирасирский полк, а сам, захватив с собой летучий отряд и две пушки, ушел по направлению к Глиновке.

Подойдя к Герасимовке, Анненков по какой-то причине решил не входить в нее и повернул обратно.

— Повстанцы победили! — бахвалился на суде Вордугин, — и пытались даже преследовать бежавшего Анненкова, но, не имея хороших лошадей, сделав только 120 верст, вынуждены были вернуться обратно.

Видимо, это пустое хвастовство: вряд ли эти «повстанцы» осмелились бы преследовать Анненкова, потому что настолько далеко отрываться от своего лагеря для них было бы безумием, двойным безумием было бы отрываться от своих пушек, так как восставшие были артиллеристами.

Но тем не менее в эту ночь Анненков принял окончательное решение о прекращении борьбы и уходе в Китай. (Можно предположить, что именно по этой причине он не стал связываться с мятежной Герасимовкой.) Чтобы избежать при отходе непосредственного соприкосновения с противником и обеспечить тем самым успех операции, он решил начать отход немедленно и для всех внезапно. Анненков заезжает в Андреевку к командовавшему 5-й дивизией после ухода Щербакова в Китай полковнику А. А. Асанову [74]и передает ему командование остатками своих войск в этом районе.

Одновременно он доводит до него решение о прекращении борьбы с Советами и уходе войск в Китай и приказывает ему следовать с войсками, согласными на это, к китайской границе. Местом сбора частей, принявших решение уходить в Китай, был определен район Джунгарских ворот, куда Анненков и направился.

Ночью Денисову, находившемуся в Уч-Арале, поступила информация.

— Из Андреевки, — рассказывает он суду, — временно исполняющий обязанности начальника штаба передал, что Асанов перешел на сторону красных и ушел в Черкасское. Им был отдан приказ: «Довольно проливать кровь, атаманы сбежали. Я приказываю всем партизанским полкам оставаться на местах и так далее…» Тут по радиотелеграфу было передано, что части Бакича покидают фронт и уходят за границу. Наши полки были сильно потрясены переходом Асанова на сторону красных. Нами сразу же было решено немедленно уходить в сторону китайской границы.

Вскоре в войска пришел другой приказ Асанова.

— Я помню текст этого документа, — докладывает суду Вордугин: — «Ввиду того, что Анненков сбежал за границу, я остался исполнять свой долг. Выезжаю в Романовку за инструкциями в полк имени Степана Разина».

Привожу полный текст этого приказа: