Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

Вот такой сентенцией разразился В. Шалагинов, желая показать испорченность Анненкова еще с детства. Но позволительно спросить, кто же должен был стать кумиром мальчишки-кадета, если не боевой генерал, тем более что грудь его украшена боевыми наградами? С кого же кадет должен был брать пример, кому поклоняться? Кстати, помощник командующего Одесским военным округом генерал-лейтенант барон Александр Васильевич Каульбарс был человеком, достойным уважения и подражания. Окончив Николаевское кавалерийское училище и Николаевскую Академию Генерального штаба, он долго служил в Туркестане, где участвовал в Хивинской экспедиции 1873 года и совершил несколько путешествий в Китай. За исследование Тяньшаня и Амударьи он был награжден Императорским географическим обществом двумя золотыми медалями. Во время войны 1877–1878 годов В. А. Каульбарс командовал кавалерийским отрядом, затем был делегатом в комиссии по разграничению территорий Сербии, Болгарии и Албании, а в 1882 году назначен был военным министром Болгарии, где организовал армию, ополчение и флот.

В 1885 году А. В. Каульбарс вернулся в Россию, в 1892-м — получил в командование 15-ю кавалерийскую дивизию, в 1897-м — 2-й кавалерийский корпус. Во время осложнения отношений с Китаем командовал 2-м армейским корпусом. Из многочисленных военных трудов А. В. Каульбарса наиболее известны «Материалы по географии Тянь-Шаня» (1869), «Материалы, собранные во время поездки в Кульджу» (1871), «Карта Хивинского ханства» (1874).

Уже того, что я сказал о генерале А. В. Каульбарсе, вполне достаточно для того, чтобы отклонить как несостоятельную попытку В. Шалагинова доказать идущую из детства неполноценность, испорченность Анненкова. Думаю, что у читателя не осталось сомнений в том, что молодой кадет выбрал достойный объект для подражания. Надеюсь, что и доброе имя заслуженного генерала мы таким образом очистили от наносной грязи.

Совсем нет сведений об Анненкове-юнкере. Вероятно, они есть в недоступных для меня архивах России и Украины. Насколько мне известно, моя работа — первая попытка реабилитации Анненкова и разработки его биографии. Уверен, найдутся еще более молодые, более способные люди, которые, может быть, снова будут жить в единой и могучей стране и располагать большими, чем я, возможностями для изучения жизни и боевой работы не только моего героя.

Многие военачальники, в том числе и советские, обучались в московских военных училищах и оставили воспоминания о том периоде своей жизни, в которых подробно описывают быт учебного заведения, дают характеристики командирам, преподавателям, военным чиновникам, однокашникам. Но юнкера Анненкова они не знают, потому что в большинстве своем учились не в привилегированном Алексадровском училище, а в других военных учебных заведениях. Поэтому сведений об этом училище времен учебы в нем Анненкова совсем немного.

Это было одно из старейших военно-учебных заведений России. Открытое для подготовки офицеров пехоты в 1863 году, оно просуществовало до Октябрьской революции 1917 года. Училище размещалось в старинном здании на углу Арбатской площади и Знаменской улицы, комплектовалось молодежью преимущественно из дворян, срок обучения в нем составлял два года.

В строевом отношении училище представляло собою один батальон, состоящий их четырех рот. Жизнь и быт училища, его традиции, взаимоотношения юнкеров между собой, с преподавателями и командирами описал в автобиографической повести «Юнкера» большой русский писатель А. И. Куприн, сам обучавшийся в этом училище в 1888–1890 годах, т. е. незадолго до того, как в него поступил Анненков. А. И. Куприн дает живые характеристики юнкерских рот, из которых я приведу характеристику лишь четвертой, в которой, как предполагаю на основании приведенной ниже купринской характеристики этой роты и привитых Анненкову качеств, наш герой, возможно, и учился.

Четвертая рота, в которой служил и обучался А. И. Куприн, за малый рост юнкеров звалась «блохи». Кличка несправедливая: в самом малорослом юнкере было все-таки не меньше двух аршин с четырьмя вершинками (160 см. — В. Г.) … Четвертая рота Александровского училища с незапамятных времен упорно стремилась перегнать прочие роты во всем, что касалось ловкости, силы, изящества, быстроты, смелости и неутомимости. Ее юнкера всегда бывали первыми в плавании, в верховой езде, в преодолении препятствий, в беге на большие дистанции, в фехтовании на рапирах и эспадронах, в рискованных упражнениях на кольцах и турниках и в подтягивании всего тела вверх на одной руке ^{10}. Живучесть традиций в военных учебных заведениях, передача их от одного поколения кадет, юнкеров, курсантов, слушателей к другому дает основание полагать, что ко времени поступления Анненкова в училище прозвания рот и принципы их формирования не изменились.