Сибирская вендетта

— Ну вот, — проговорила женщина, — приземлился. Кофе хочешь?

Она уже наливала в маленькие чашечки кипяток, сыпала сахар и размешивала его крошечной мельхиоровой ложечкой.

— Бери-бери. Торопиться некуда. Зять всё равно ко мне зайдёт. Вместе и сядете на борт. Минут двадцать есть ещё в запасе.

Андрей присел возле стола, взял чашечку двумя пальцами.

Женщина подвинула к себе старомодный телефон с круглым диском, набрала номер.

— Танечка, будь добра, куртку с брюками и шапку принеси мне, да, срочно… Размер? — Посмотрела на Андрея, — пятидесятый… Нету? Ну пятьдесят второй. Давай, голубушка. Я жду.

— Придется тебе надеть летчицкую форму, — сказала. — А то подозрение будешь вызывать. Мне за тебя отвечать неохота! Рано мне ещё на пенсию, внуков надо поднимать.

Андрей кивнул. Форма так форма.

Через десять минут явилась Танечка — такая же полная и немолодая. Бросила на диван одежду и покосилась на Андрея.

— Этому, что ли?

— Этому. Иди.

Танюша ушла.

— Одевайся, — сказала женщина. — Через пять минут зять заявится. Он завсегда ко мне заходит. Примета у него такая.

Андрей натянул поверх своих брюк просторные синие штаны, на спортивную куртку с утеплителем набросил синий китель с непомерно длинными рукавами, нахлобучил на голову видавшую виды шапку с алюминиевой кокардой. Сразу стало теплей и как будто безопасней.

— Вот и славно! — обрадовалась женщина. — Теперь полный порядок.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге показался среднего роста человек — в таком же наряде, что и у Андрея, только поновей, почище, поглаже. И форма на нём сидела как влитая. Лицо горело с мороза, глаза блестели лихорадочным блеском.

— Здравствуй, Клава!

— Здравствуй, Коля!

Последовала сцена. Андрей отворотился.

Когда с приветствиями было покончено, взоры вполне естественно обратились к Андрею.

— Вот, — проговорила женщина, — нужно помочь человеку. В Москву ему надо срочно.

— А в чём проблема?

— Проблема с документами, — многозначительно сообщила женщина и добавила: — И с законом тоже есть некоторые проблемы.

Второй пилот пристально посмотрел на Андрея.

— Надеюсь, ничего криминального?

— Коля, ну о чем ты говоришь? Криминал, конечно же, есть. Стала бы я тебя просить! Но я тебе ручаюсь за этого человека. Надо ему помочь, Коля. Я тебя редко прошу о чём-нибудь.

Коля пожал плечами.

— Ну, раз надо, значит помогу! — И, повернувшись к Андрею, деловито сообщил: — Будешь моим племянником Димой. Понял?

— Понял, — сказал Андрей, поднимаясь со стула.

Лётчик помедлил несколько секунд, словно колеблясь, потом направился к выходу, бросив:

— Пошли!

— А кофе?

— Чё-то неохота, — буркнул Коля, не оборачиваясь.

Они прошли длинным извилистым коридором, миновали несколько дверей и вдруг оказались на улице. Дыхание перехватило от мороза, ожгло лицо — ветер с пустынного аэродрома бил прямо в лицо. Они шли по лётному полю, несколько забирая влево. Никто их не остановил, никто, кажется, их и не видел. На огромном пространстве не было ни души. Впереди, метрах в пятистах темнела громада авиалайнера. Чем ближе они подходили, тем внушительнее становился лайнер — словно высеченный из камня, недвижный и могучий, опушённый снежной бахромой. Еще не ступив на борт, Андрей почувствовал, что уже не принадлежит этой земле и что его ожидает нечто совершенно новое, такое, чего с ним никогда ещё не было. В какой-то миг перед ним словно приоткрылась завеса будущего, и здесь, среди сибирской зимы, он увидел, почувствовал нечто огромное, что ждало его там, за уральским хребтом, за бескрайней среднерусской равниной, в самом сердце России. Его ожидала борьба, огромное напряжение сил. Дрожь пробежала по его телу, но это не была дрожь слабости, а это было предчувствие своей судьбы.

Они поднялись по гулкому железному трапу и вошли в тёплый салон. Пахнуло в лицо запахом металла, курицы и еще чем-то острым и неприятным. Высокая бортпроводница в синей униформе с любопытством глянула на Андрея и отвернулась.

— Через полчаса дают взлёт, — сообщила пилоту.

— Хорошо, — буркнул тот и пошёл по темному проходу меж кресел.

Салон был пуст. Тускло горело ночное освещение, и в этом приглушенном свете всё казалось нереальным. Пилот уверенно шел вперёд, не глядя по сторонам и не оборачиваясь, Андрей едва поспевал за ним. Остановились перед железной дверью — перед ними была святая святых, кабина управления. Лётчик постучал особым образом костяшками пальцев по двери, через секунду щёлкнул замок и узкая дверь открылась наружу. Андрей шагнул через порог. Его взору открылась фантастическая картина. Огромный, весь в тумблерах и разноцветных лампочках пульт, два штурвала справа и слева, узкие окна прямо и сбоку, похожие на амбразуру. По потолку вьются провода, и страшно повернуться — как бы чего не нарушить.

— Вадим Петрович, я тут племянника с собой взял, до Москвы. Вы не против?

— Ты ничего не говорил про племянника. — В кресле первого пилота сидел крупный седой мужчина. Он обернулся и пристально посмотрел на Андрея. — Пусть летит в салоне. Тут нельзя.

— Да я знаю. Я так только, показать, — засуетился второй пилот. — Сейчас я всё устрою.