Сибирская жуть-2

Нет, не бредил, не спал. Вот комар сильно впился в подглазье. Вот второй проколол кожу на пальце руки, а вот какая-то птичка, пролетая, брызнула теплым прямо на щеку. Какой уж тут бред, какой сон?

Передо мной стояла высоченная развесистая сосна. Метрах в пятнадцати от нее по окаемку болотца – вторая. Откуда они здесь появились? По всей местной пойме на многие десятки верст не было никаких сосен.

Я сел под ближним деревом на мощные корни, задумался.

Что-то в мире происходило не то.

Бежать надо с этого неприятного места, бежать!

Я вскочил и стал лихорадочно заводить мотоцикл. Он не заводился, хоть лопни.

Тогда я плюнул на него и снова опустился на корни. Меня окутывали плотные сумерки. Впопыхах я только теперь увидел, что был уже глухой вечер, на глазах переходивший в черную ночь. Надо было что-то придумывать. Я насобирал хворосту, сухой травы и попытался развести костер, но спички не зажигались. Их будто кто-то задувал, хотя было безветрие. В сердцах я полностью извел единственный коробок и без толку. Забросив его за ненадобностью, я едва не заплакал. И тут вспомнил, что искру можно добыть и от аккумулятора, а уж из искры всегда можно разжечь пламя. Выдрал из телогрейки кусочек ватки, капнул бензина и, достав всегда имеющийся под рукой моточек мягкой проволоки, стал на ощупь прилаживать к клеммам. Аккумулятор не искрил, он был мертв.

Ужаса особого я почему-то не почувствовал, хоть и вчера только возил аккумулятор на дозарядку, но вот зубы мои почему-то стали стучать, и сотни невидимых мурашей поползли по спине. Я схватил ружье, загнал в стволы два патрона с картечью, сел на корни, прислонившись спиною к сосне и держа приклад на коленях, и стал ждать новых напастей, теперь уже готовый не только их сносить, но и защищаться, если придется.

Тьма вокруг была уже вязкой, как смоль. Повеяло гнилой сыростью, холодом.

Бом! Бом! – раздалось вдруг с болота, будто кто ложкой бил в пустую кастрюльку.

Что бы это значило? Откуда в топком, непроходимом болоте взялся кто-то с кастрюлькой?

А бомканье приближалось, направляясь чуток наискосок, ко второй корявой сосне.

– Эй! – крикнул я, не узнавая свой голос.

На секунду все стихло, а потом снова: бом! бом! – уже рядом.

Волосы мои на голове, видимо, встали торчком, потому что я отчетливо ощутил, как зашевелилась кепчонка.

И вдруг в том месте, где стояла вторая сосна, на уровне груди, я увидел ярко-красное мерцающее пятно величиною с чайное блюдце, норовившее вроде податься ко мне. Не испытывая дальше судьбу, я вскинул ружье и шарахнул по «блюдцу» дуплетом. Оно исчезло, рассыпавшись в прах, зато неожиданно ярко и мощно вспыхнула мотоциклетная фара, озарив добрый клок болотного окаемка, в том числе и вторую сосну.

На ватных ногах, как лунатик, плохо соображая, что делаю, я подался к дереву, в которое бил, но ничего там особого не увидел, кроме кучно впившихся в кору крупных картечин.

Я вернулся к мотоциклу, поколдовал над аккумулятором и все еще будто в полусне легко и незаметно разжег большущий костер, благо хворосту вокруг было много. У этого костра я и провел остаток ночи, все время дрожа и, несмотря ни на какие усилия, не в состоянии согреться. А утром спокойно, без приключений выехал сперва к мосткам, а потом и на пойменный торный проселок, быстренько добравшись до дома.

Въезжая в Косолобовку, будто по заказу встретил Сычиху.

– Ну, как охота? – пытливо вглядываясь в меня, поинтересовалась она.

Я рассказал. Подробно. Все по порядку.

– Что это было? – спросил.

– А вот не стрелял бы – узнал, – с далекой улыбкой ответила Ефросинья.

И пошла, не оглянувшись ни разу.

* * *

– Ну? – первым нарушил молчание Берк.

– Че – ну? – непонимающе спросил Саша Брода.

– А дальше?

– А дальше… я продал мотоцикл, собаку и переехал в ваш Тогур.

Мы долго сидели как бы в оцепенении.

И вдруг Акарачкин сказал, что хочет на двор, в туалет.

Туалет у нас был метрах в ста от крылечка, один на три огромных барака.

Ушел.

Мы ждали, ждали его, но так и не дождались. Решили: пора по домам. Нинка едва уловимым движением ладошки коснулась моей руки, мол, до свидания, поднялась, пошла в комнату, которая выходила окном на лесозавод.

И вдруг с диким воплем вылетела снова на кухню.

– Пожар!

Мы всем скопом кинулись в комнату.

На территории лесозавода, чуть восточнее главного корпуса и лесоцеха, на месте старых отвалов древесных отходов ярилось мощное пламя. Вовсе близко от нас.

Алитет Немтушкин. Шаманка из Эконды (рассказы)

ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ ШАМАНКИ