Сибирская жуть-7

Пытались засылать к колошам и православных проповедников… Но как ни удивительно, поговорка «каков поп, таков и приход», оказалась верной и здесь. У разумных, охотно перенимавших русскую культуру алеутов нашелся достойный пастырь — отец И. Вениаминов. Он не только окрестил алеутов, но изучил их язык и перевел на алеутский язык Библию. Знающие люди говорили мне, что в переводе на алеутский звучит примерно так: «Усатый-как-морж-умный-как-касатка-старик-который-сидит-на-высокой-горе-и-все-видит». Но даже если это так — перевод-то был сделан, и алеуты с начала XIX века все чаще стали жить в деревянных избах, с образами в красном углу, разнообразной посудой и печами, одеваться в европейскую одежду. Очень быстро появились и русско-алеутские браки.

Так что и проповедь Вениаминова была очень успешной, и алеуты обрели достойного их пастыря.

А вот колошам доставались почему-то священники в основном из сосланных второй раз. Ссылали, скажем, священника за непробудное пьянство и за алкогольный дебош из Европейской России в Сибирь. Попадает он в Иркутск, принимается за старое, и священника ссылают второй раз — теперь уже в Америку! Такие горе-пастыри, порой даже с психиатрической клиникой, и доставались колошам. Но возвращались из их земель как раз только сумасшедшие; что поделать, уважают первобытные люди сумасшедших! Одного такого священника с приветом колоши как-то раз даже съели — так сказать, причастились его плоти и крови.

Последние годы считается хорошим тоном «разоблачать» колониализм и разъяснять, что это колонизаторы были плохие, а первобытные люди были как раз хорошие, защитники своей родной земли и вообще молодцы. Соответственно, и все упоминания о людоедстве первобытных людей трактуются очень просто — как откровенное вранье, имеющее целью оправдать колониальные захваты и ограбление чужих земель. И вообще первобытные люди рассматриваются как своего рода люди, живущие в природной идиллии, экологически правильно и показывающие нам пример, как надо жить.

Только вот колоши — это довольно крепкие орешки. И воевали они не столько за родную землю, сколько за право мордовать и грабить другие племена, и зверей истребляли без всякого учета экологии. И людей они ели, что тут поделаешь… Кроме истории со священником, известно еще по крайней мере два хорошо документированных случая, когда приговоренного съедали сами же судьи — в том числе и для того, чтобы проникнуться его качествами.

А вот русские, даром что колонизаторы, людоедством все-таки не занимались, а занимались как-то больше промыслами и торговлей. Но вот не со всеми получалось…

На азиатской стороне пролива Беринга плохо получалось торговать с чукчами. По правде говоря, меня очень огорчает, что этот маленький мужественный народ, давший миру прекрасного писателя Юрия Рытхэу, стал жертвой отвратительных расистских анекдотов. И сами-то анекдоты, как правило, дурацкие, а если и нет — никакой нет заслуги в том, чтобы третировать этот славный народ, неоднократно бивший русские войска. Да, никакой!

Потому что чукчи были смелы, самобытны и богаты, активны и способны к самообороне. Земли богатых и сильных якутов русские завоевали довольно легко. Но вот в конце XVIII века некий казак Михаил Стадухин решил, что чукчи тоже должны платить ясак— налог пушниной. В этом его мнение разошлось с мнением чукчей, и чукотские воины стали готовиться к войне.

Армии встретились, и казаки, разумеется, открыли огонь из пищалей… Нет-нет, я прекрасно помню картину Сурикова «Завоевание Сибири Ермаком». Очень правильная, в высшей степени патриотическая картина! И какие благородные лица у казаков! Если не знать, что с Ермаком шел в Сибирь отпетый уголовный сброд, так ведь и не подумаешь ничего…

Но чукчи, наверное, не видели этой картины, не читали необходимых книг и начали стрелять в казаков из луков… Чукотский лук бил на 200 метров, а пищаль — в лучшем случае на 80. За время, которое было нужно казаку для одного выстрела, чукотский воин выпускал несколько стрел, оперенных перьями розовой чайки — птицы, в существование которой европейцы долго не верили (а где гнездится розовая чайка, неизвестно и до сих пор). Одна из этих стрел нашла сердце Стадухина, и остатки отряда ударились в бега. Чукчи долго догоняли и ловили их, а потом русских вообще в грош не ставили. Иногда мне кажется, что дурацкие анекдоты — это какой-то извращенный способ отомстить; ведь гравюры Густава Доре, на которых он изображал русских сборищем идиотов, были откровенной попыткой реванша за 1812—1815 годы. Ну, у французов вот гравюры, а у русских, получается, анекдоты.

Впрочем, чукчи оказались незлобивы и великодушны— отряд Стадухина на реке Алазее они разбили еще в 1642 году и с тех пор никогда даже не пытались нападать на русских или, скажем, устроить военный поход на Якутск.

И в XIX веке они стали с русскими торговать, а путешественников и миссионеров принимать у себя и кормить даром.