Сибирский беглец

– Прости, это что-то новое. – Он сокрушенно вздохнул. – Надо идти, ничего не попишешь. Постараюсь пораньше освободиться. Я знаю твой адрес, жди.

Но что-то подсказывало, что это пустые слова. И Нина Витальевна все прекрасно понимала. Изменилась в лице, превращаясь в самую заурядную женщину, вцепилась ему в плечо, застонала:

– Не пущу-у…

Трубка перегрелась от начальственного гнева, голос генерала Константинова срывался от волнения. Кабинет начальника местного УКГБ был пуст: хозяин удалился по велению абонента из Москвы, линия связи – защищена.

– Явился, не запылился… – шипело непосредственное начальство. – И где же вас носит, милостивый государь? Я не сильно тебя отвлекаю, майор? Прости покорно, что вынужден ловить тебя по всему Красноярску…

– Но я не понимаю, товарищ генерал-лейтенант… Работа закончена, дело передали следователям, вы лично разрешили воспользоваться накопившимися отгулами…

– Как разрешил, так и запрещаю, – отрезала трубка. – Ладно, извини, – смягчился генерал. – У нас внештатная и крайне неприятная ситуация. Говоря понятным языком – полный абзац. Из колонии в Пермитино сбежали несколько уголовников, в том числе Бугровский.

– Что? – Трубка в руке дрогнула, дыхание перехватило.

– А на каком языке я с тобой разговариваю? – съязвил генерал. – Или слова произношу невнятно? Есть голый медицинский факт: Бугровский сбежал, с ним четверо или пятеро зэков. Перебили при побеге всех, кого могли, – и сгинули в тайге. Вооружены и опасны. Почему так вышло, извини, не доложу. Халатность, разгильдяйство, а возможно, и предательство. Нейтрализовать по горячим следам не удалось. Движутся в юго-западном направлении, больше там двигаться некуда. Местные преследовали, но увязли в тайге. Ночь была, все кошки серы, а тайга огромная…

– Товарищ генерал-лейтенант, да они там не выживут. Колония на отшибе, кругом тайга, до ближайшего жилья порядка ста верст…

– Ну, спасибо, дорогой, – окончательно разозлился абонент, – именно так я и доложу руководству Комитета. Каморин сказал, что не выживут, значит, беспокоиться не о чем. Ты был прав, когда ставил вопрос о переводе Бугровского в другую колонию – без соблазнов и беспокойного соседства. Но что случилось, то случилось. Красноярское руководство уже в курсе – вылетаешь до Каштары, – туда курсируют АН-24, дальше вертолетом. Не позднее обеда должен быть на месте. Там и пообедаешь… если заслужишь свой обед. Зэков ищут, к поисковым отрядам прибыло пополнение, прочесывают тайгу с собаками и вертолетами. Зэки постоянно меняют направление, жгут тайгу, чтобы сбить со следа погоню. Присоединишься к поискам. Старшим, понятно, не станешь, но карт-бланш получишь. Должностные лица из ГУИН – у тебя в подчинении. Лезь из кожи, делай, что хочешь, но Бугровского вынь да положь. Хоть лично его преследуй, мне без разницы. Желательно живым, но согласны и на мертвого. Главное, не дать ему добраться до Аргола, где есть телефонная связь, и теоретически можно дозвониться в Москву. Представляешь, что будет, если он это сделает? Сколько наших и завербованных агентов придется выводить из-под удара? Сколько из них провалится? Он ведь до сих пор не сознался полностью, какие имена знает – за рубежом и в Москве. Тот же Хансен, о котором Бугровский полностью в курсе, – мы же не хотим терять ценные кадры. Кто тогда останется? Это будет катастрофа, майор. А он до последнего над нами издевался, выдавал дозированную информацию… В общем, действуй. Хоть сгинь в тайге, но Бугровского добудь, пока он не натворил бед. Остальные зэки меня не волнуют – пусть за них ГУИН парится. Наша, вернее твоя, задача – Бугровский. Сигнализируй, что правильно понял, майор.

– Понял правильно, товарищ генерал-лейтенант. Вопрос позволите: почему я?

– А ты недогадливый, Каморин. Во-первых, ты ближе всех к месту происшествия. Представь, начнем собирать людей, чтобы отправить их в Красноярск и дальше – по этапу, гм… Во-вторых, ты в теме. Ты лично брал Бугровского, мотался к нему в Пермитино, беседовал по душам. Не чужие люди, так сказать; знаешь, на что он способен, можешь поставить себя на его место. Давай, майор, возражения не принимаются, помни, что время идет, на кону практически все…

К обеду беглецов, увы, не поймали. Связь на борту самолета имелась. Местные товарищи, чувствуя за собой вину, разбились в лепешку, чтобы угодить товарищу из центрального аппарата. Полтора часа на тихоходном АН-24, поселок Каштары, где ждал МИ-8 и несколько озабоченных персон, отягощенных званиями и должностями. Туда же доставили экипировку: брезентовые штаны, штормовку, несколько комплектов радиостанций. Настроение было пакостное.

Некоторое время над тайгой клубились тучи, потом их разбросал ветер и начался палящий зной. Вертолет трясло, тошнота то и дело подступала к горлу. В подобных путешествиях можно думать лишь об одном: быстрее бы сели.