Сибирский эндшпиль

Когда они ожидали лифт для полумильного спуска в кольцо, Пола осматривалась кругом, пытаясь связать окружающее ее с опубликованными планами станции, которые они с Эрншоу учили часами. Интересно, подумала она, имеет ли какое-то значение то, что осмотра центральной части не будет. Очевидно, та же мысль пришла в голову женщине, стоявшей сзади ее, с удостоверением Европейского Космического Агентства на груди. Когда группа входила в лифт, она обратилась к стюарду с красной повязкой на рукаве:

- Прощу прощения...

- Мадам?

- Мы спустимся прямо в кольцо? Нам не покажут ничего здесь?

- Здесь нет ничего интересного.

- Ничего? Странно. А что, например, за этой дальней перегородкой и трубами - между нами и следующей спицей?

- Баки - топливо для лунных и околоземных транспортов, удобрения, химикаты, вода.

- Но в такие баки поместится невообразимое количество чего угодно. А больше там ничего нет?

- Только баки, мадам.

Эрншоу взглянул на Полу и поднял брови. В этом месте, если верить Джонатану Уоттсу, должны были располагаться стартовые установки для космических автономных модулей.

Лифт опускался все ниже к кольцу и после долгого подъема с околоземной орбиты чувство возвращающегося веса наполняло их тела тяжестью, хотя с другой стороны - радовало возможностью опять нормально передвигаться.

В кольце "Валентины Терешковой" было построено три городских зоны, которые назывались в розданных буклетах на бюрократическом жаргоне довольно замысловато: "производственно-жилищные социальные модули высокой плотности". Тем не менее жить там приходилось не бюрократам, и русские экскурсоводы, сопровождавшие посетителей из центральной части вниз, говорили о них просто, как о "городах". Каждый из городов был построен вокруг одной из трех основных "спиц", словно башня, поднимавшейся в центре города. Напротив каждой из основных спиц находилась вспомогательная, чуть потоньше. Они вели в сельскохозяйственные зоны, расположенные между городами, и заканчивались в транспортно-перерабатывающих комплексах, известных просто, как агрокультурные станции 1, 2 и 3.

Город, в который прибыла группа, назывался Тургенев, и был административным и общественным центром. Осмотр начался с остановки в центральной башне, над главной площадью, гиды вывели посетителей на обзорную площадку, откуда открывался вид на колонию. Потолок станции был, как на глазок прикинула Пола, в пятидесяти-ста футах над ними. В разрезе кольцо было не круглым, как идеальный тор, а приплюснутым, наподобие автомобильной шины, поэтому потолок был плоским и долго тянулся в обе стороны, прежде чем плавно перейти в стены. На потолке светилось два ряда иллюминаторов, словно прикрытых огромными ярко светящимися жалюзи система отражателей направляла внутрь солнечный свет с внешней системы зеркал; промышленность колонии снабжал энергией ядерный реактор в центральной части станции.

Внизу, под площадкой, лентой шириной чуть меньше трехсот ярдов изогнулся миниатюрный мирок. Ближайшие здания были выше, сливаясь в многоярусный монолит из площадей, дорог, дорожек и мостиков, окружающих башню, образуя таким образом центр города. Архитектура зданий была разнообразной, но имела и общие черты - светлые, воздушные, ясные очертания, много цвета и стекла, панели естественного зеленого цвета. Самым странным была геометрия города, отсутствие правильных форм: везде, на всех уровнях, стены сходились друг с другом под странными асимметричными углами, мосты между домами, изогнувшиеся внизу дорожки скрещивались и исчезали, чтобы возникнуть снова совершенно в другом направлении, и ни одна линия не пересекалась с другой под прямым углом. Замыслом создателей, очевидно, было сломать впечатление протяженности, избавить обитателей от чувства огромной трубы, окружающей их. И это им, похоже, удалось.

- У архитектора, построившего все это, наверное, был пунктик насчет ромбоидов. - заметила Пола, когда они глядели вниз.

Город был полон движения, между зданиями двигались какие-то тележки, подобия грузовиков. Чуть дальше жилые модули стояли более свободно, между ними виднелись деревья и даже где-то проблескивала вода. Поверхность земли поднималась к стенам, образуя подобие долины вокруг центральной дороги, и здания постепенно уступали место лоскутам обработанной земли и пастбищам для скота в сельскохозяйственной зоне. Из-за неожиданных трудностей с поддержанием экологического баланса, которых русские не скрывали, общее впечатление было не столь идиллическим, как утверждалось в сообщениях для прессы во время строительства. В некоторых местах металлические стены-опоры стояли голыми между насыпями бесплодной серой земли, полученной из переработанного лунного грунта, в других местах растительность была желтой и сморщенной. Сейчас официальная точка зрения гласила, что это только первая фаза строительства, а эстетикой придется заняться попозже; большинство заявлений сводилось к тому, что именно это являлось целью подобного экспериментирования. В конце концов, это был всего лишь прототип колонии.