Сибирский кавалер (сборник)

После долгих скитаний в горах и степях, Григорий и Хайрюза наткнулись на отряд якутских казаков. С ними они и добрались до этого северного города. Ай, Якутск! Есть ли еще такой другой город на земле? Не может быть другого! Только россияне и могут так жить!

Говорили, что во время долгих здешних зим земля промерзает до дна и даже в жаркую погоду не оттаивает. Потому тут возле каждой избы было наготовлено множество дров.

Тамошнему воеводе Григорий не стал рассказывать о том, что стряслось с ним в ущелье, не стать бы смешным! Сказал только, что буря смела караван с горной тропы, а жив остался он один.

И словно по колдовству какому и в Якутском определили жить его к целовальнику. Но сей был молод, холост, а когда сказал про плату за квартиру, то Григорий понял, что все на свете целовальники одинаковы. Этот тоже был жаден.

Пришла долгая зима. В стылом этом городе и чувства застыли. Хайрюза мало грела сердце, сравнивал он ее невольно с Устиньей, да разве можно было сравнить?

Григорий от скуки стал пить вино. И быстро задолжал Якушке. И настал день морозный, тусклый и пуржливый, когда Якушка не дал Григорию более ни еды, ни вина, сказав:

– Надо за старое рассчитаться, наедено, напито на десять рублев, да три рубля за постой.

Григорий взял Якушку за кудрявую голову и стал шептать в ухо:

– Что тебе эти гроши? У меня есть неразменный рубль. Я тебе его дам, но с условием. Что ты на него ни купишь, никогда не бери сдачи. И рубль этот сам по себе вернется к тебе в карман. Но имей в виду, что нечистая сила вселяется в того купца, которому ты даешь этот рубль, и купец тебе будет навязывать сдачу – не бери!

Якушка увидел, что ему дали обыкновенный на вид рубль. И он немедленно решил испытать его свойство. Пришел он в лавку купеческую да купил там за рубль красивую заколку для своей зазнобы Дуняши. Шел и щупал кису: не вернулся ли в нее неразменный рубль? Не было неразменного. Пришел, говорит Григорию:

– Рубль неразменный не вернулся. Как же так?

– Он вернется только к утру, – пояснил Григорий, – чать, путь не близкий.

Лег спать Якушка, а кису под подушку спрятал. А Григорий ему в чай незаметно порошку добавил. После того чая так крепко заснул Якушка, что и не слышал, как Григорий вынул его кису, положил в нее рубль и обратно под подушку затолкал.

Утром Якушка первым делом руку под подушку сунул: ого! Есть неразменный!

Пошел опять в лавку, купил огнивец новый да пук мочалы. Купец стал ему давать копейку сдачи, но Якушка не взял, это же не купец дает – нечистая сила!

К утру неразменный рубль был опять в кисе у Якушки. Обрадовался Якушка. Что за жизнь настала! Каждый день можно что-нибудь задаром покупать.

Пошел в лавку, купил свечу за полтину, купец дает ему полтинник сдачи, не вытерпел целовальник, взял полтину сдачи. Пришел – кису под подушку, как всегда, упрятал. Думает: «Утром рубль неразменный вернется, да полтина есть. Получится полтора. Если каждый день по полтине сдачи брать, то сколько же за месяц всего выйдет?»

Встал утром Якушка: взял кису, а там – ни рубля, ни полтины, а только глиняный черепок лежит. Якушка к Григорию кинулся:

– Ты мне негодный неразменный рубль дал! Он в черепок обратился!

Григорий отвечает:

– Я же тебе говорил, что нельзя сдачу брать? Говорил! А ты же взял?

Якушка потупился:

– Взял. Черт меня попутал. Дай еще один неразменный.

– Ну что ж, – сказал Григорий, – хоть ты и крепко передо мной виноват, да человек хороший. Даром не дам второй раз, но продать могу за тридцать рублев.

– Дорого! – стал торговаться Якушка.

– Милый! Я же тебе даю неразменный рубль, а у тебя беру простые.

И дал Якушка за неразменный рубль тридцать простых. С месяц шло все нормально: Якушка покупал на рубль чего-нибудь, а сдачи не требовал. Потом в лавке товар кончился. Надо было ждать весны, нового привоза.

И пришли вешние дни, лед на Лене прошел. И явился Григорий к воеводе Дмитрию Андреевичу. Что же делать человеку, если все его добро погибло вместе с караваном в диком ущелье? Дома своего нет, ничего нет.

И велел воевода готовить корабль в поход, чтобы по Лене-реке ясачить необъясаченных тунгусишек и якутов на меха, рыбий зуб и прочее.

Большой корабль-коч был вместительным и мог ходить даже по морю. Взяли с собой большой запас пушечного и ружейного зелья, да вино, да для обмена: яркие цветные ленты, стеклянные бусы, камку, китайку, бронзовые зеркала, железные ножи и топоры.

Перед отъездом отслужили молебен в храме, казаки при том зажгли свечи перед образом Богородицы Одигитрии. Поклонились после всему городу Якутскому, да отправились на корабль. Местный богомаз написал образ Матери Одигитрии на парусе. Будет она всегда с казаками, и смотреть станет на дикие берега Лены, смягчая сердца инородцев.

Ветер был холодный, но проплыли деревушку, где на пригорках уже зеленела трава и девки водили хороводы, ходя по солнцу.