Сибирский ковчег Менделеевых

Напрашивалось сравнение города с елочными игрушками, создаваемыми умельцами-стеклодувами для новогодних елок. Но когда приближаешься к переправе через Иртыш и видишь Тобольск более четко и в полном объеме, то понимаешь, что это не так. И невольно возникают мысли о его древности и многих перенесенных им испытаниях, что воистину является правдой.

Тобольск за долгие годы своей жизни пережил около десятка больших и малых пожаров, а наводнения при полном затоплении всего нижнего города случались чуть не ежегодно. И никто тому не мог воспрепятствовать, кроме матушки-природы, которая к человеческой воле почему-то не желала прислушиваться, а поступала наперекор ей, как той самой заблагорассудится.

Переехали через Иртыш уже в сумерках, и, пока тащились до нижней части города, незаметно подкралась ночь, и небо озарилось мерцанием тысячи больших и малых звезд. Их слабый свет позволял различить силуэты домов и дорогу, по которой они пробирались между вросшими в землю домишками к постоялому двору, где ямщики высаживали своих седоков и тотчас возвращались обратно.

Глава вторая

Когда они в растерянности ступили на землю и огляделись вокруг в поисках человека, знавшего ближайшую дорогу до гимназии, то никого не обнаружили. Переглянулись друг с другом, не зная, как поступить, но тут, на их счастье, из темноты возник закутанный по самые глаза бабьим платком полицейский с неизменной шашкой на боку и грозно спросил их:

– Кто такие будете? Откуда прибыли? Надолго ли к нам? Никак студенты, погляжу.

И они действительно растерялись, не зная, как отвечать. Наконец Гаревский, опять чуть покашляв и собравшись с мыслями, робко заявил:

– Никак нет, ваше превосходительство. Уже не студенты – учителя. К вам же в гимназию направлены. Не изволите указать нам дорогу, а то мы в затруднении…

Полицейский, несмотря на свой грозный вид, громко расхохотался и из-под платка вылезли его рыжие усы и здоровые, блеснувшие в темноте зубы.

– Дорога тут одна будет, никак не ошибетесь, господа учителя, – указал он им взмахом руки, – только уж больно вы в шинельках своих на студентов смахиваете. Да и значки у вас сами за себя говорят, но то не беда. Разбогатеете, шубами обзаведетесь, тогда будем вас за иных принимать, а пока все одно, студенты.

А те стояли в растерянности. Не зная, то ли обижаться на его слова, то ли принять как должное.

– А вот проводить вас никак не выйдет. У нас тут чуть ли не на моих глазах купеческий лабаз обокрали, а потому следует мне к поискам того воришки приступить и на иные заботы не тратиться.

Услышавший это Менделеев переспросил его:

– И много унесли товара?

– Да порядочно, – крякнул тот, – а чего вдруг интерес у вас к случившемуся? Никак видели кого? Тогда пособите, благодарны будем.

– Никак нет, видеть не довелось, но помощь оказать могу. Приходилось участвовать, – пояснил Менделеев.

– Так вы, господин студент, выходит, еще и в сыскном деле сильны? – удивился страж порядка. – Тогда прошу вас, покажу все как есть.

И они скрылись в темноте, оставив Гаревского в полном одиночестве. Тот, немного постояв, подхватил свои вещи и направился по дороге через горбатый мост, а там мимо древней церкви, обнесенной ажурной оградой, давшей трещину во многих местах, откуда произрастали побеги диких трав, ныне увядшие от сибирских морозов. Он отметил это про себя в качестве ориентира для будущих прогулок и смело зашагал к высившейся на другой стороне громаде с греческими колоннами и выступающим над ними небольшим балкончиком, слегка освещенным тускло горевшими факелами.

При этом он размышлял, что жизнь и нравы сибирские мало чем отличаются от уже увиденного им ранее. А значит, люди здесь живут так же, как везде в России. Это его успокоило, и он спокойно добрался до гимназической сторожки, стоявшей во дворе. На его стук вышел сторож на одной ноге с деревянной культей вместо другой, привязанной к обрубку ноги, и грубо поинтересовался, чего тому надобно. Гаревский ответил, и тогда сторож указал на другое здание, глухо пояснив:

– Там вас комнатушечка ждет. А дрова для печки во дворе уж сами найдете.

– Благодарствую, – кивнул ему Гаревский и смело зашагал навстречу неизвестному.

…Тем временем Менделеев под руководством полицейского осматривал место кражи. При этом рыжеусый полицейский подсвечивал ему свечой, помещенной в жестяной фонарь со вставленным стеколком. Вот только свечка горела тускло, а потому различить что-либо было просто невозможно, и приходилось догадываться, помогая себе при помощи пальцев. Первым ему под руку попал выдернутый из скобы и брошенный тут же на землю замок, тогда как двери лабаза были аккуратно прикрыты, чтобы никто не обратил внимания на следы взлома. Лишь благодаря опыту пожилого полицейского кража была обнаружена едва ли не сразу после ее совершения.

Менделеев, опустившись на колени, склонил голову к самой земле и пытался разглядеть следы подкованных сапог среди множества отпечатков, оставленных побывавшими здесь до них людьми.