Сибирский Ковчег

Поэтому после обработки учёными «точек» посадил их в УАЗик, и мы поехали к археологам в урочище Темеряк. Должна же быть у них ископаемая карта? И не ошибся. Археологи нас приняли радушно, показали свои раскопы, накормили сытным обедом и выложили на стол ксерокопию 500-метровки. Мы с Ниной Владимировной Сокулиной, с помощью её ясновидческих способностей, решили «прозвонить» карту. Сеанс длился более трёх часов!

Сейчас, возвращаясь к этому сеансу, я сожалею, что не включил видеокамеру и не зафиксировал всё на плёнку; не догадался попросить Зайцева снять на фотоплёнку нас с Ниной Владимировной во время сеанса. Непростительная небрежность! Но кто бы мог подумать, что пойдёт столь потрясающая информация. Когда сеанс закончился, Сокулина смогла вспомнить лишь некоторые отрывки, я чуть больше. Ясно только, что сеанс подтвердил ту контактную весть, которую мы получили от Татьяны Швецовой, Ольги Гурбанович, Ивана Кольцова и других задолго до приезда в этот угрюмый сосновый бор. Те, кто вышел на связь с нами, сообщили, что в районе энергоцентра должны собраться тринадцать человек, тысячи лет тому назад являвшихся высшими адептами, напомнили, что необходимо раскрыть тайну Шайтан-озера, наконец, вывели на энергоцентр. Мы установили по карте точное место его нахождения. Во время сеанса Нина Владимировна, сидевшая с закрытыми глазами и открытыми ладонями рук, неожиданно воскликнула: «Михаил Николаевич, над вами золотистый купол!»

Что это было? Контактное поле? Или что-то иное? Я испытывал порывы включить видеокамеру, но опасался, что контакт прервётся… До сих пор не могу понять: зачем была сообщена столь запредельная информация, которую после окончания сеанса у нас почти полностью стёрли. Как я ни пытался буквально через пять минут вспомнить хоть что-то, увы, всё напрасно. Зайцев, Вознесенский, Лиль и трое археологов ничем не могли нам помочь. Три часа непрерывным потоком шло что-то невероятное, а запомнилось лишь, что Нина Владимировна назвала Колю Лиля одним из высших, правда, кроме него, ещё москвичку Светлану Соколову и её девятнадцатилетнюю дочь Аню, находившихся в тот момент в палаточном лагере близ Окунева.

Колю Лиля я знаю с детства, вместе росли, ему, как и мне, пятьдесят, работал капитаном небольшого судна. Одним словом, обычный человек. Правда, в отличие от подавляющего большинства моих земляков Николай не злоупотреблял спиртным и не курил. Но включил я его в состав экспедиции в качестве водителя УАЗика не только за эти качества. Лиль обладает уникальной способностью находить места стоянок древних людей. У него на древности какой-то мистический нюх. Его услугами охотно пользовались археологи. Он в их среде уважаемый человек!

Нередко случалось так, что он сам, сгорая от нетерпения, брал в руки лопату и раскапывал такое, что нечасто удавалось найти и маститым археологам. Сотрудники районного краеведческого музея уже привыкли к тому, что Николай регулярно, из года в год поставляет им уникальные экспонаты.

Светлана Соколова давно встала на духовный путь, хотя Сокулина об этом ничего не знала. А вот об её дочери Анне я бы хотел рассказать особо. Эта белокурая красавица, будущая оперная певица (у неё замечательный голос!), обладает способностью видеть проявления тонких энергий. К примеру, над районом Шайтан-озера она наблюдала мощные потоки энергии розового цвета. Но рассказывала об этом просто, без особых эмоций. Видимо, с детства привыкла созерцать то, что другими воспринимается как необычное.

На озере Щучьем меня вдруг ни с того ни с сего потянуло рассказать ей о своём видении, которое я наблюдал в три, пять и двенадцать лет. Я никогда и никому о нём не рассказывал. И вдруг оказалось, что Аня в детстве видела подобную метаморфозу, когда стены, окна, двери помещения, в котором она находилась, становились мягкими, овальными, подвижными, а все углы разом исчезали…

Вряд ли наши видения могут быть случайным совпадением! Да, всё это загадочно и интересно, но где же Храм?

Археологи дали нам проводника, и мы тронулись в путь. Ехали недолго, минут двадцать, миновали пасеку, стоявшую в окружении густо разросшихся таловых кустов, открылся вид на Евгащинский телеретранслятор. Впереди должно быть озеро. Ольга Гурбанович, никогда близ него не стоявшая, описала сей водоём так: это скорее низина овальной формы, заполненная водой и заросшая кочками; в длину метров пятьсот, в ширину двести пятьдесят.

Когда я всё это увидел собственными глазами (совпало один к одному!), меня охватила внутренняя дрожь. Сознание отказывалось воспринимать, что такое «дальневидение» возможно!

— Едем туда! — махнул я рукой на юго-восток. — В километре отсюда должна стоять одинокая сосна, других сосен здесь не должно быть в радиусе 5–7 километров, а рядом, с одной стороны от сосны большое поле, а с другой — прямоугольной формы поляна, окаймлённая кустарником. Если я всё это увижу наяву, то, наверное, сойду с ума!

Так «увидела» это место Татьяна Швецова из города Иваново.