Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона

– Ты здесь уже четвертый сезон. Пора двигаться дальше. А цель «Уралана» – премьер-лига.

Я понимал, что с «Зарей» туда не пробиться. Для нее шестое место в первой лиге – потолок. Если хочу прогрессировать, надо менять клуб. Но в Ленинск-Кузнецком на руках носили, любимец болельщиков, привык к городу и команде. А тут – шаг в неизвестность. Загадочная Калмыкия, новый коллектив. Я заколебался. Пока не прозвучал финальный аргумент отца:

– Или в «Уралан», или не переступишь порог моего дома!

Сомнения, закравшиеся в душу, улетучились, как распуганные выстрелом утки.

Но как быть с «Зарей» и действующим контрактом? Зимой в «Уралан» проводили Кормильцева, у которого договор закончился. Потеря еще одного лидера в планы Васютина не входила. Гонцы из Элисты уехали ни с чем.

Тогда они пошли другим путем. Предложили мне подать жалобу в Контрольно-дисциплинарный комитет РФС на невыполнение обязательств со стороны клуба. Основания были. За третий сезон по контракту полагалась машина. Васютин предоставлять ее не спешил. Я воспользовался советом. КДК без проволочек присвоил мне статус свободного агента. В «Уралан» летом ушел бесплатно.

В отместку Васютин отобрал квартиру, которую я получил от «Зари», но оформить в собственность не успел. Пришлось выкупать за свои. Впоследствии с Сергеем Николаевичем помирились. Он сам признал – удерживать меня в Ленинск-Кузнецком не имело смысла. Уровень «Зари» я перерос. Нужно было подниматься на ступеньку выше.

* * *

В Элисте Саша Игнатьев, увидев во мне конкурента, в первый же день так отоварил по ногам, что от боли потемнело в глазах. Я подкатился в ответ. Жестковато, но по правилам. Ребята поняли – меня не запугаешь.

То, что в «Уралане» искры сверкают на каждой тренировке, мне даже понравилось. Никакой романтики, суровый мужской футбол, все подчинено результату. Задача осложнялась тем, что наверх в тот год путевка была одна. Главным соперником считался липецкий «Металлург», который к старту второго круга мы опережали на два очка.

«Заря» теперь казалась пионерским лагерем, а Васютин – милым вожатым. «Уралан» же напоминал отряд спецназовцев. Павлу Яковенко, главному тренеру, для сходства с командиром только крапового берета не хватало. Нагрузки лютые, дисциплина казарменная, требования запредельные. Хмурого, неразговорчивого, подозрительного Павла Александровича боялись все. Птицы замолкали, когда он приближался.

У него особая методика подготовки. Нельзя сказать, что скопировал ее у Валерия Лобановского. Взял за основу – и добавил свое, углубил, расширил. После чего футбольный мир облетела фраза Лобановского: «Если выдержал предсезонку у Яковенко, в моей команде будешь отдыхать…»

С такими тренировочными объемами я не сталкивался никогда. Порой задумываюсь – как бы отреагировал организм, если б из года в год проводил в подобном режиме? Наверное, замучили бы травмы, и лет в тридцать с футболом бы попрощался.

Мне повезло – отыграл у Яковенко всего полсезона. Люди, соприкасавшиеся с ним в других клубах, рассказывали, что на тренировках обмороки, кровь из носа от перенапряжения в порядке вещей. При мне в «Уралане» крови не было, сознание никто не терял. Разве что от усталости некоторых выворачивало наизнанку.

Утро на сборе начиналось в 6:15. Взвешивание, измерение давления – и на зарядку. Яковенко использовал именно это слово, хотя сложно назвать «зарядкой» полноценную полуторачасовую тренировку без пауз. Футболистов делили на две группы. Первая работала над «физикой», вторая – с мячами. Затем менялись.

Юра Аксенов, до «Уралана» поигравший в дубле киевского «Динамо», рассказывал, что там, бывало, тестом Купера тренировку начинали, им же завершали. Яковенко к нагрузкам подходил с фантазией.

Если «физика» – это не только кроссы, рывки, кувырки. Еще «жабки», например. Прыгаешь от штрафной до штрафной в присяде, как лягушка. Мышцы потом так болят, что сидеть невозможно. Или «челноки» под конец изнурительной тренировки. То 60 по сто метров, то 8 по тысяче.

Однажды по дороге на поле тренер по ОФП сказал Яковенко:

– Сегодня «жабки» от линии ворот до штрафной.

То есть шестнадцать с половиной метров. «Курорт».

Павел Александрович удивился:

– Зачем? Они хорошо готовы. Давай, как обычно, от штрафной до штрафной.

В пять раз больше! Деваться некуда – прыгали…

С выносливостью у меня проблем не было. Бегать мог сколько угодно. Труднее давалось жонглирование. Для отца это суходрочка, а у Яковенко – важнейший элемент! Чеканили минут по сорок, причем на скорости. Выстраивались в линию и в быстром темпе шли через все поле, подбрасывая мяч в воздух левой ногой, правой, головой… До сих пор в ушах рык Павла Александровича:

– Держать линию, твою мать!

Не беда, если мяч разок-другой коснулся земли. На технические огрехи Яковенко закрывал глаза. Нервничал, когда хоть на метр кто-то отставал. Чаще – новички, не привыкшие к таким испытаниям.