Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

— Мельников, надеюсь, ты знаешь, что мужчина должен ухаживать за дамой, сидящей справа. Чтобы ты не мучился, определяя, где у тебя право, а где лево, подсказываю — я сижу от тебя справа. Поэтому ухаживай за мной, а не за соседкой слева.

Слева от него сидела неизвестная ему и малопривлекательная дама, которая его совершенно не интересовала, а вот такое неожиданное соседство с Данилиной его возбуждало. Зое было двадцать семь лет, и она не была замужем. Мельникова неудержимо к ней тянуло, но он был на одиннадцать лет старше, и к тому же он жил с дочкой Яночкой, которой скоро исполнится тринадцать лет. Когда его выперли из «конторы глубокого бурения» во время демократической чистки органов, он пошел работать таксистом, и жена ушла от него к бизнесмену. Тот увёз её в Москву и, вероятно, поставил условие, чтобы жена переехала к нему без дочки. Яночка очень скоро привыкла обходиться без матери и только иногда тихонько плакала, рассматривая семейные фотографии. Она старалась этого никогда не делать при отце, но Мельников, приходя поздно домой, иногда видел красные глаза дочери, не на месте лежащий фотоальбом и понимал, что Яна разговаривала с мамой, которая редко, но все-таки звонила им из Москвы.

Мельников считал, что не подходит Зое и по возрасту, и из-за того, что имеет дочь-подростка. Боясь показаться смешным, а то и нарваться на колкости, он даже не пытался за ней ухаживать. Зоя была кошмаром для многих из их конторы благодаря своим язвительным репликам. Но его почему-то выделяла из общего круга сотрудников и частенько по-доброму подтрунивала над ним. Мельников не мог понять — она избрала его безобидной мишенью для своих шуточек или он ей, осторожно говоря, приятен?

Мельников сидел рядом с Данилиной, вдыхая аромат её духов, и выполнял все её требования: подать то, налить это. Несколько раз она сама приглашала его танцевать, и ему пришла в голову мысль, что, может быть, он ей не совсем безразличен, но мысль: «Ну и что дальше?» — останавливала его. Танцуя с кем-то, она перехватила взгляд Мельникова и озорно, показав ему язык, засмеялась, откинув назад голову. Он не знал, как себя с ней вести. В конце вечера, она, как избалованная девочка, потребовала, чтобы он проводил её домой. Отпустив такси возле её дома, он неуклюже топтался рядом с ней и думал, стоит ли напроситься к ней на чай или нет. Он боялся нарваться на отказ и что вообще она может его высмеять. Между тем Зоя немного постояла, глядя на него, а потом сказала:

— Ладно, Мельников, топай домой к Яночке. Она тебя уже, наверное, заждалась.

— Откуда ты знаешь о Яне? — удивился Мельников.

— Я о тебе, Мельников, всё знаю. Ну, хорошо, иди, я тебя отпускаю.

Она чмокнула его в щеку и быстро пошла к подъезду. Мельников похвалил себя за то, что сдержался и не попробовал напроситься к ней домой.

«Вот был бы номер, если бы я набивался к ней на чай, а она бы меня отправляла к дочери», — подумал Мельников и побрел искать такси. Но, с другой стороны, зачем она потребовала, чтобы он её провожал? А, может всё-таки надо было набраться наглости и напроситься? Он завидовал легкости, с которой Матюшин находил общий язык с девушками. Мельников и сам был далеко не стеснительный с женщинами, да и женщины им тоже интересовались. С тех пор, как от него ушла жена, у него было несколько романов, но ни одну из этих женщин он не видел в роли жены. А вот завести роман с Зоей ему что-то мешало. Видимо Зоя не была создана для романов, а для серьёзных отношений у него было препятствие — дочь. Пару лет назад Яночка зарыдала, смотря фильм про Золушку. Когда он с трудом её успокоил, Яночка призналась, что увидела себя в роли Золушки, потому что он наверняка женится и приведет в дом злую мачеху. Это было во время его очередного романа с женщиной, у которой, просто так совпало, было две дочери. И у Мельникова сразу пропал интерес к этой женщине, хотя у них начали складываться серьёзные отношения и Мельников задумывался о том, не сделать ли ей предложение. «Яна точно не примет Зою с её характером», — подумал Мельников. Яночка росла нервной девочкой из-за психологической травмы и приближалась к тому возрасту, когда у девочек начинаются всякие проблемы, а рядом с нею никого не было, хотя, по большому счёту, ей нужна была женщина, с которой она могла делиться своими девичьими тайнами. С отцом она ничем поделиться не сможет, а если будет обо всё узнавать от подружек — беды не миновать. Однако Зоя была явно не из тех женщин, с которыми девчонки могут делиться секретами. Даже он, взрослый и опытный мужчина, не мог найти с нею общий язык.