Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

С появлением здесь Юли директор начала присматриваться к ней и хотела сделать ей такое же предложение. Документов на Юлю не было, и директор ничего не знала о Юлином прошлом, так как из компании «Сибкомпроминвест» ей сообщили версию о том, что родители девочки умерли, и девочка осталась одна. Когда Юля пришла к ней с разговорами о Сереже и его сестричке, директор поняла, что Юля принадлежит к правдоискателям, в силу чего представляет собою опасность. Она порадовалась тому, что не полезла к Юле с предложениями о сексуальных услугах, но держать дальше эту девочку у себя в детском доме не хотела. Будет здесь всё выведывать, высматривать, вынюхивать, и ещё узнает, не дай Бог, о договоре со старшими девочками! Однако причин отказаться от её услуг не было, так как девочка работала совершенно бесплатно в рамках благотворительной акции. Лучше будет, если она создаст Юле такие условия, что та сама сбежит отсюда, решила директор, и приступила к осуществлению своего плана. Юля не понимала, почему так резко изменилось к ней отношение, и очень переживала из-за этого. Она ни с кем не могла обсудить эту ситуации и плакала по вечерам, оставшись одна. Ей было очень жалко себя, но жалко и Серёжину сестричку, и она решила пойти к Грузнову посоветоваться с ним. Утром она отпросилась у воспитательницы группы и пришла в управление гормилиции. Однако в бюро пропусков потребовали предъявить документы, а их не было, и её не пропустили. Тогда Юля пошла к девушке из компании «Сибкомпроминвест», но на проходной и здесь стояли охранники, а Юля не могла назвать ни имени девушки, к которой хочет пройти, ни кабинета, где та сидит, и её тоже не пропустили. Она уже собралась уходить, как по лестнице спускался мужик, к которому они с Грузновым приходили. Она его хорошо запомнила и рванулась к нему, но крепкие руки охранника схватили её. Шум привлёк внимание Самохина, и он узнал девочку. Так Юля попала к Вале Пановой.

Валя Панова сидела в приёмной за своим столом и рисовала на листе бумаги чёртиков. Она закончила почти все организационные мероприятия, связанные со свадьбой Зои и Мельникова. Зоя из-за своей занятости не могла этим заняться, и сбросила на Валю все заботы по подготовке свадьбы, вплоть до составления меню и планирования размещения гостей за столиками. Составить меню для ста двадцати человек, да ещё и рассадить их было непросто, и Валя несколько раз переделывала план размещения гостей. Зоя хотела, чтобы свидетельницей у неё на свадьбе была Валя, но та отказалась. Вале было непросто принять решение придти на свадьбу к близкой подруге, с которой они совсем недавно строили планы совместной свадьбы двух пар: Зои с Мельниковым и её с Матюшиным. Валя часто ходила на могилу Матюшина, носила ему цветы и плакала. Однажды на кладбище она встретила мать Славы Миронова, могила которого была рядом с могилой Лёши. Славина мать принесла водки и немного закуски — в этот день Славику должно было исполниться двадцать шесть лет. Они вместе выпили за Славика, потом за Лёшу, и Вале стало немного легче. С тех пор Валя приходила на могилу к Лёше со стограммовой бутылочкой водки, и ей становилось немного легче, когда она выпивала половину, а иногда и целую бутылочку. Но как-то Зоя услышала запах спиртного от Вали и страшно ругала её. Могла ли Зоя, думала Валя, с высоты своего счастья понять её? Валя выплакала весь запас имевшихся у неё слёз и теперь приходила к своему Лёше с сухими глазами, но с такой же бутылочкой. Отношения между Зоей и Валей стали напряженными, но Валя на это мало обращала внимания — счастливые люди не могут понять горе других людей.

Валя чертила чёртиков и думала: покупать ли сегодня бутылочку или идти к Лёше без неё? Зашедший в приёмную Самохин привёл с собой девочку, и Валя вспомнила её. С этой девочкой приходил недавно Грузнов, парень из уголовного розыска, чем-то напомнивший ей Лёшу Матюшина. Может взглядом, может ещё чем-то — ведь Лёха перед поступлением на работу в их компанию служил в ОМОН’е, и ушёл оттуда из-за малой зарплаты.